Наконец лодка приблизилась к кораблю и пошла параллельным курсом. С лодки на корабль были брошены канаты, затем их подтянули и закрепили. После этого паруса спустили, сложили мачту, и лодка вошла в углубление в корпусе корабля.
Измаил очутился в длинном открытом туннеле, от которого отходили под разными углами боковые ходы и лестницы, ведущие вверх и вниз. Все было сделано из тонких, но прочных костей, видимо, костей морских китов. Большие пузыри были подвешены над палубами в два ряда — по девять в каждом ряду. Под каждым находилось животное с огромным круглым ртом.
Измаил думал, что весь корабль обтянут кожей. Но это оказалось не так. Совершенно естественно, что корабль, полностью зависящий от ветра, должен иметь как можно меньшую площадь сопротивления ветру для повышения эффективности действия парусов в процессе маневрирования. Лишь каюты да склады, да кое-какие другие помещения на корабле были закрыты кожей. Все остальное пространство день и ночь продувалось ветром насквозь, независимо от того, теплый ветер или холодный, ласковый или резкий. Рулевой находился в самой верхней части корабля, причем руль приводился в движение безголовым, безногим существом с щупальцами. Щупальца были закреплены с разных сторон на руле, и, раздражая животное, рулевой вызывал сокращение тех или иных мышц, которые и поворачивали руль в нужном направлении.
Капитан Барашха был высоким человеком с вытатуированным на лбу символом его положения: черное рулевое колесо на фоне алой короны. Его приказы передавались по кораблю криками находящихся рядом с ним людей, сигналами рук днем и светом фонаря ночью. В качестве фонаря использовалась клетка со светящимися в темноте насекомыми.
Барашха, услышав рассказ Намали, заплакал, завыл и полоснул свою грудь каменным ножом. После этого передал себя в распоряжение Намали. Она спросила его о запасах пищи, воды и нахамчиза — крепкого ликера. Капитан заверил, что вполне достаточно, чтобы лететь в Заларампатру, хотя последние дни пути придется немного поголодать. Они уже успели убить десять китов, так что мяса и воды вполне достаточно. А в одном из китов даже нашли вришкаю. По тону капитана Измаил решил, что из-за этого самого вришкаю в основном и ведется охота на китов. Он не знал, что это может быть, но дал себе слово выяснить при первом удобном случае.
Корабль поднял паруса и полетел на север, в сторону города.
Намали и Измаила проводили в каюту капитана. Она располагалась прямо под мостиком. Пол каюты был прозрачным, и Измаил мог наблюдать с высоты в тысячу футов проплывающие под ним пейзажи его нового мира. Правда, он испытывал некоторые опасения: ведь этот пол казался таким непрочным. Кожа прогибалась при ходьбе, и Измаил с чувством облегчения опустился в кресло, прикрепленное к костяному шпангоуту. Каюта была небольшая и без двери. Очевидно, в Заларампатре уединение не было принято. Здесь же был стол из кости с небольшой ровной поверхностью. На нем капитан производил навигационные расчеты и делал записи в журнале. Журнал оказался толстенной книгой с тончайшими листами. Крупные буквы были записаны черными чернилами. Измаил никогда не видел таких букв, хотя побывал во многих странах.
Пока Намали устраивалась в каюте, слуга принес им обед — первый нормальный обед за долгое время. Они ели мясо кита, странное на вкус, но удивительно приятное, ели мясо других животных, какие-то зерна. Все было необычно, но вкусно. Из кожаных сосудов в кожаные кубки разливалась темно-зеленая жидкость…
И через некоторое время Измаил почувствовал себя прекрасно. Правда, при этом еще почувствовал, что язык у него стал заплетаться и сам он стал более развязан. После этого он решил, что в будущем будет ограничивать себя в потреблении этого ликера.
Но ликер, казалось, не подействовал ни на капитана, ни на Намали. Они продолжали пить его, и только в их больших зеленых глазах разгорался внутренний огонь. Слуга убрал пустые блюда и принес еще нахамчиза. Измаил заговорил с Намали, но она быстро и выразительно взглянула на него. Капитан, похоже, рассердился, и тогда Намали сказала, улыбнувшись, что Измаил не знает правил, не знает, что корабль следует считать территорией Заларампатры.
Тем не менее слуга увел Измаила из каюты капитана. Он провел его по коридорам и лестницам, привел в маленькую каюту с одной стеной, где ему предстояло спать. Измаил повесил гамак, улегся, но не смог сразу уснуть. Корабль непрерывно трясло. Он то подскакивал, то проваливался в воздушные ямы. Измаил порадовался было, что избавился от непрерывной тряски почвы, но здесь оказалось ничуть не лучше. Корабль добросовестно отрабатывал все изменения плотности атмосферы. А Измаилу казалось, что такое огромное сооружение должно передвигаться по воздуху плавно…