Первый помощник заявил, что бурангахцы догонят флот еще до того, как второй раз взойдет солнце.
— Я на это и рассчитывал, — сказал Измаил. — Но я не мог специально спустить паруса, так как тогда они что-нибудь заподозрили бы и стали осторожны. Я хочу, чтобы они считали, что без труда справятся с нами. Ведь их гораздо больше, чем нас.
Пуняки знал план Измаила, но не очень верил в него. Еще никто и никогда не сражался так в воздухе. Весь вековой опыт был против плана Измаила. Но Пуняки не сказал ничего. Не стоит спорить с человеком, который проник во вражеский город, украл его богов — хотя и потерял после, — а затем уничтожил город изобретенным им же оружием.
Предсказание Пуняки оправдалось с достаточно высокой точностью. Бурангахцы не смогли догнать заларампатрийцев ночью, но через час после восхода солнца их передовой корабль был под замыкающим кораблем флота Измаила. И тогда Измаил отдал приказ, чтобы все его корабли спустили паруса и выстроились в одну линию. Приказ был выполнен быстро, хотя строй оказался не таким ровным, как он хотел.
Измаил начал давать новые указания сигнальщику, но тот был перепуган до смерти. Не предстоящей битвой, а чем-то, что увидел впереди. Огромной пурпурной массой.
— Это и есть Пурпурное Чудовище? — спросил Измаил. — Ты уверен?
— Да, — ответила за матроса Намали. Она побледнела, глаза ее расширились от ужаса.
Враги тоже увидели надвигающуюся угрозу. Их флагманский корабль спустил паруса, чтобы отстать.
— Наверное, это то самое, которое уничтожило мой народ, — сказала Намали.
Это было вполне вероятно. Ведь таких чудовищ, к счастью для людей, было мало, и передвигались они медленно, если верить рассказам жрецов. Они часто спускались на землю, чтобы пожрать все живое. Это Пурпурное Чудовище, видимо, только что поднялось в воздух, так как летело на высоте около шести тысяч футов медленно набирая высоту.
Измаил долго стоял, размышляя. Пуняки нервно ходил взад-вперед, бросая на Измаила недоуменные взгляды. Он не мог понять, почему Адмирал не отдает приказ об изменении курса.
— Бурангахцы заманили чудовище в Заларампатру, — сказал Измаил. — Они вели опасную игру, так как чудовище, несмотря на свои размеры, может быть очень быстрым. Оно передвигается с помощью направленных взрывов, так ты говорил?
— Да, — ответил Пуняки. — Более того, чудовище может менять форму своего тела и использовать его как парус. Оно может создать тысячи парусов. И когда чудовище подплывает к кораблю, обхватывает его щупальцами, тогда…
— Думай лучше не о том, что чудовище может сделать с нами, — сказал Измаил, — а о том, что мы можем сделать с ним.
Измаил все не отдавал приказ изменить курс. Ни Пуняки, ни Намали не спрашивали его о причине этого, хотя им очень хотелось узнать его мысли. Измаил смотрел на вражеский флот. Корабли уже развернулись и полным ходом летели прочь. Они, конечно, испугались. Ведь они с детства слышали рассказы о жутком чудовище, своими глазами видели, что сделало оно с Заларампатрой. Более того, изредка китобойные суда встречались с чудовищем, и чудом спасшиеся очень живописно рассказывали о происшедшем.
Шли часы. Теперь чудовище казалось большим островом, летающим островом диаметром в полторы мили и толщиной в триста футов. Измаил не видел ни глаз, ни ушей, ни рта, хотя Намали заверила его, что рот он увидит и очень скоро.
Тело чудовища имело пурпурный цвет, а извивающиеся щупальца были кроваво-красного цвета.
Щупальца были везде — и сверху, и снизу тела.
— Оно поднимается, хотя и не быстро, — пробормотал Измаил. — Очевидно, ему все равно, где мы — над ним или под ним.
Он оглянулся. Заларампатрийцы были в панике оттого, что слишком близко подошли к чудовищу. Они считали, что уже давно пора менять курс. Они ждали этого приказа.
Но Измаил все медлил. Было очевидно, что если он не изменит курса, корабли проплывут над чудовищем на высоте двух сотен футов. И судя по скорости подъема чудовища, было ясно, что оно схватит корабли, так как они не успеют долететь до другого края чудовища. Даже если корабли начнут подниматься, это их не спасет, так как скорость подъема чудовища была достаточно большой. Но Адмирал все равно не отдавал приказа кормить выделяющих газ животных.
Намали и Пуняки взмокли от страха. И все остальные тоже. Они были мужественными людьми, но эта ситуация была выше их терпения. Ужас перед Пурпурным Чудовищем, впитанный с молоком матери, давал себя знать.