— Разве что-то в моих отчетах говорит о раздражении?
Ответ был дерзким, и Финж со злостью забарабанил по столу коротенькими пальцами.
— Отвечайте на мой вопрос.
— С точки зрения социологии это Столетие во многих областях дошло до крайности. Три последних Изменения Реальности только ухудшили положение вещей. Я полагаю, что придется вмешаться. Крайности никогда не приводят к добру.
— Значит, вы взяли на себя труд познакомиться с прошлыми Реальностями Столетия?
— В качестве Наблюдателя я должен учитывать все относящиеся к делу факты.
Это была правда. Конечно же, знакомство со всеми фактами было правом и даже обязанностью Харлена. Финж не мог не знать этого. Каждое Столетие периодически сотрясали Изменения Реальности. Даже самые тщательные Наблюдения через некоторое время теряли свою ценность и нуждались в дополнениях. Именно поэтому все Столетия, охватываемые Вечностью, находились под постоянным контролем. И истинное Наблюдение заключалось не только в собирании фактов текущей Реальности, но и в установлении их связи с прошлыми Реальностями.
Харлен пришел к выводу, что за попыткой разузнать его мысли крылась не только неприязнь Финжа к нему. Поведение Вычислителя оставалось враждебным.
В другой раз Финж неожиданно заглянул в маленький кабинет Харлена со словами:
— Ваши отчеты произвели весьма благоприятное впечатление на Всевременной Совет.
После короткой паузы Харлен неуверенно пробормотал:
— Благодарю вас.
— Все считают, что вы проявили необычайную проницательность.
— Я делаю, что могу.
Внезапно Финж спросил:
— Вы когда-нибудь встречались со Старшим Вычислителем Твисселом?
— С Вычислителем Твисселом? — Харлен широко раскрыл глаза. — Нет, сэр. А почему вы спросили?
— Похоже, он особенно заинтересовался вашими отчетами. — Финж надул свои круглые щеки и переменил тему разговора. — Знаете, у меня сложилось впечатление, что у вас есть некий собственный философский взгляд на историю.
Искушение обуяло Харлена. Тщеславие вступило в схватку с осторожностью и быстро победило.
— Я занимался изучением Первобытной истории, сэр.
— Первобытной истории? В школе?
— Не совсем так, Вычислитель. Скорее самостоятельно. Это, так сказать, мое хобби. Если поглядеть на историю, кажется, что она застыла неподвижно. Ее можно изучить в деталях, в отличие от Столетий Вечности, которые непрерывно меняются.
Рассуждая на эту тему, Харлен немного оживился.
— Все равно как если бы взять книгофильм и детально рассматривать кадр за кадром. Мы увидим массу подробностей, которых никогда бы не заметили, если бы смотрели фильм на обычной скорости. Я думаю, что это сильно помогает мне в работе.
Финж чуть шире раскрыл свои маленькие глазки, изумленно посмотрел на Харлена и вышел, не сказав ни слова.
После этого он не раз заводил разговор о Первобытной истории и молча выслушивал сдержанные комментарии Харлена без всякого выражения на круглом лице.
Харлен не знал, сожалеть ли ему об этом разговоре или же рассматривать его как шаг к ускорению своей карьеры.
Он стал склоняться к первому мнению после того, как, столкнувшись с ним в коридоре А, Финж вдруг во всеуслышание спросил:
— Ради Времени, Харлен, вы хоть когда-нибудь улыбаетесь?
Харлен с горечью подумал, что Финж его ненавидит. Сам он после этого начал испытывать к главе Сектора что-то вроде брезгливости.
Потратив три месяца на изучение 482-го Столетия, Харлен обсосал его до косточек и нисколько не удивился неожиданному распоряжению срочно явиться в кабинет Финжа. Он давно ожидал нового назначения. Заключительный доклад был готов еще неделю назад. 482-е стремилось увеличить экспорт тканей из целлюлозы в Столетия, лишенные лесов, вроде 1174-го, но не желало получать взамен копченую рыбу. Длинный список подобных Наблюдений был должным образом составлен и тщательно проанализирован.
Захватив проект заключения, он направился к Финжу. Однако речь пошла совсем не о 482-м. Вместо этого Финж представил Харлена маленькому сморщенному человечку с редкими седыми волосами и личиком гнома, с которого на протяжении разговора не сходила улыбка. Эта улыбка делалась то озабоченной, то добродушной, но не исчезала с лица ни на секунду. В желтых от табака пальцах карлика была зажата горящая сигарета.
Это была первая сигарета, увиденная Харленом за всю его жизнь, иначе он уделил бы больше внимания человечку, а не дымящемуся стержню, и лучше подготовился бы к словам Финжа.