— Старший Вычислитель Твиссел, это Наблюдатель Эндрю Харлен, — сухо произнес Финж.
Взгляд Харлена изумленно метнулся с сигареты на лицо карлика.
— Здравствуйте, — сказал Твиссел писклявым голосом. — Значит, вы и есть тот молодой человек, который пишет такие дивные отчеты?
Харлен лишился дара речи. Лабан Твиссел был мифом, живой легендой. Лабана Твиссела узнавали с первого взгляда. Он был самым выдающимся Вычислителем в Вечности, другими словами, он был самым знаменитым из ныне живущих Вечных. Он был председателем Всевременного Совета. Он рассчитал больше Изменений Реальности, чем любой другой Вычислитель за всю историю Вечности. Он был… Он сделал…
Харлен окончательно растерялся. Он кивал головой с дурацкой улыбкой и не мог произнести ни слова.
Твиссел поднес сигарету к губам и торопливо затянулся.
— Оставьте нас, Финж, — сказал он. — Мне надо поговорить с этим пареньком.
Финж что-то невнятно пробормотал и вышел.
— Не волнуйся, мой мальчик, — проговорил Твиссел, — тебе нечего бояться.
Но встреча с Твисселом оказалась для Харлена настоящим потрясением. А как же иначе, если ты считаешь человека гигантом и вдруг обнаруживаешь, что в нем нет и пяти с половиной футов роста! Неужели за этим покатым полысевшим лбом прячется мозг гения? Что светится в этих прищуренных глазках, окруженных паутиной морщин, — острый ум или простое благодушие?
Харлен не знал, что и думать. Сигарета, казалось, окончательно лишила его способности связно мыслить. Поперхнувшись дымом, он вздрогнул.
Твиссел прищурился, словно пытаясь заглянуть за дымовую завесу, и заговорил с ужасным акцентом на языке десятого тысячелетия:
— Малшик, не есть лучше мне твой-свой язык говорить?
Харлен с трудом подавил приступ истерического смеха.
— Я владею Единым межвременным языком, сэр, — осторожно произнес он.
Межвременным языком пользовались все Вечные в разговорах друг с другом, Харлен выучился ему в первые же месяцы пребывания в Вечности.
— Ерунда, — высокомерно ответил Твиссел. — К чему нам Межвременной? Я безукоризненно говорю на языке десятого тысячелетия.
Харлен догадался, что Твиссел не пользовался его родным диалектом по крайней мере лет сорок.
Утолив свое тщеславие, Твиссел перешел на Межвременной:
— Я предложил бы тебе сигарету, но уверен, что ты не куришь. Курение не в почете почти во всех Временах. По правде говоря, хорошие сигареты умеют делать только в 72-м, мне приходится брать их оттуда. Это тебе к сведению, на случай, если ты все-таки сделаешься курильщиком. Но вообще от курения одни проблемы. На прошлой неделе я застрял на пару дней в 123-м. Курение запрещено. Даже Вечные в том Секторе переняли нравы своего Времени. Если бы я закурил сигарету, им бы показалось, что небо обрушилось. Порой я думаю — хорошо бы рассчитать такое Изменение Реальности, чтобы одним махом уничтожить запреты на курение во всех Столетиях. Жаль только, что подобное Изменение вызовет войны в 58-м и рабовладельческое общество в 1000-м. Вечно что-нибудь не так.
Смущение Харлена перешло в беспокойство. За этой болтовней явно что-то скрывалось.
— Могу я спросить, почему вы захотели видеть меня, сэр? — спросил он.
— Мне нравятся твои отчеты, мой мальчик.
В глазах Харлена промелькнул радостный огонек, но он не улыбнулся.
— Благодарю вас, сэр.
— В них чувствуется рука мастера. У тебя хорошее чутье и интуиция. Мне кажется, я нашел тебе подходящее место в Вечности, и хочу тебе его предложить.
Харлен не верил своим ушам. Он постарался убрать из голоса восторг:
— Вы оказываете мне великую честь, сэр.
Тем временем Старший Вычислитель Твиссел, докурив свою сигарету, жестом фокусника извлек откуда-то новую и прикурил ее от окурка.
— Ради Времени, мой мальчик, брось твердить заученные фразы, — проговорил он между затяжками. — Великая честь, подумать только. Пуф. Пуф. Говори проще. Пуф. Ты рад?
— Да, сэр, — осторожно произнес Харлен.
— Вот и хорошо. Иначе и быть не могло. Хочешь стать Техником?
— Техником?! — Харлен даже вскочил со стула.
— Сядь, сядь. Ты, кажется, удивлен?
— Вычислитель Твиссел, я никогда не собирался быть Техником.
— Знаю, — сухо проговорил Твиссел. — Никто не собирается. Все собираются становиться кем угодно, лишь бы не Техником. А между тем Техники очень нужны, и на них всегда большой спрос. В любом Секторе Вечности их не хватает.
— Боюсь, что я не подхожу для такой работы.
— Иными словами, тебе не подходит работа, в которой столько проблем. Клянусь Временем, мой мальчик, если ты действительно предан нашему делу — а я думаю, что это так, — тебя это не остановит. Дураки станут избегать тебя — ну и что? Ты к этому привыкнешь. Зато ты всегда будешь испытывать удовлетворение, зная, что ты нужен, очень нужен. И в первую очередь мне.