Дуня. И мы бы сделали лучше — дайте нам возможности!
Настя (приложив руку ко лбу). Вот они — возможности.
Дарья (возмущенно). Умом хвалится, милыи-и!.. (Насте). А не советская ли власть тебя образовала?..
Алена. В нашей бригаде в прошлом году на двух участках урожай уже был не хуже твоего, Настя!
Федосья. Слышишь, Прокопыч? Не можешь ты этим людям препятствовать!
Шавров. Все в рекорды удариться хотите? Болячка на мою голову! Да знаете ли вы, что Настасья Никитишна тут делала? И… стра-ти-фи-кацию, и гра-ну-ляцию, и опыляцию.
Дуня (презрительно). Опыляция!..
Фрося. Зачем такими словами пугаете? Просто — опыление дополнительное. Читали в газетах, знаем, как оно делается.
Федосья. И читали, и лекции слушали, и сами уже разные опыты делаем не один год. Мы весь колхоз хотим поднять, а не одно звено!
Шавров. Да я не возражаю…
Крики: «Весь колхоз!», «Нам урожай нужен, а не рекорды!», «Не имеете права заставлять на нее работать!».
(Хватил кепкой оземь.) А ну вас! Голова от вашего крику пухнет! Отойдите!.. Вас много, я — один!..
Настя. Договорились!.. Что мне с вами тут время терять? Говорите прямо: будете носить воду?
Дарья. Чтой-то не охота, милая-я… (К Федосье). Как, бригадир?
Федосья. Для колхоза работали и будем работать, а для твоей выгоды — нет!
Настя. Для моей выгоды? Эх, ты!.. Опять народ против меня настраиваешь?
Федосья. Не мы против тебя — ты против нас пошла!
Дарья. Пойдемте, бабы!
Дуня (тормошит девушку, заснувшую в кустах). Нюрка, проснись! Вот спать здорова! Хоть стреляй — не услышит. А Верка где?
Фрося. Собирай всех, а то еще кого-нибудь потеряем здесь.
Марфа Семеновна. Вроде бы и нехорошо самовольно работу бросать, и работа такая дурная… Порядку нет!
Фрося берет коромысло на плечо, с вызовом оглянувшись на Настю, запевает: «По долинам и по взгорьям шла дивизия вперед…» Женщины уходят. Остаются Шавров, Иван Гаврилович и Настя.
Настя. Вот тебе — «по силе возможности»! Эх ты, председатель! Церковным старостой тебе служить, на храм божий копейки собирать!.. Водовозки не отпускай. Своих девчат приведу! (Уходит.)
Шавров (садится на пригорке, тихо напевает). «Развевалися знамена-а…» Ну, дела, дед! Одна такая, да сколько крику из-за нее. А кабы десять, двадцать?..
Иван Гаврилович. Да, незавидное твое положение…
Шавров. И ей надобно угодить, — человек знаменитый, ее в Москве знают, — и других не обидеть…
Иван Гаврилович. Комары заели. Костер развести, что ли? (Разводит костер.)
Шавров. Болячка на мою голову! Спать хочется. Вчера в райкоме на бюро до утра продержали… Ждать ее здесь или домой ехать?..
Иван Гаврилович. Обожди, от греха… А все же, Прокопыч, неправильно ты рассудил.
Шавров. Чего?
Иван Гаврилович. «А кабы десять таких, кабы двадцать?» Да хоть бы и сто! Лишь бы не врозь тянули. Колхозу — прибыль, больше урожая, да и тебе — почет. Будет весь колхоз на виду — гляди, может, и тебе какую награду дадут.
Шавров. За этот год награды не жди.
Иван Гаврилович. А чего? Еще не все пропало. Вон тучки собираются. Ежели дожди пройдут — поправятся хлеба.
Шавров. Да, тучки… Звезды затянуло. И росы нет на траве. Вроде — к дождю… Эх, жизнь наша деревенская! Всё на тучки поглядываем. Крестьянское хозяйство, дед, — картежная игра… А все ж — нынче мордой в грязь, а завтра — князь! И такого урожая дождемся, что закромов не хватит!
Иван Гаврилович. Бывает, бывает… Выдастся год: нужно растению тепло — тепло, ветерок мягкий; нужен сегодня дождь — идет дождь, как по заказу. Все растет, как из воды, дуром растет. (Поднимает чье-то брошенное в траве коромысло.) Коромысло вот это воткни в землю — ветки пустит! От бога урожай, как говорится.
Шавров. От бога ли, от черта — дождемся. Мне не к спеху. Да вот как раз в последний год перед войной и случился у нас такой урожай. Почти по тридцать центнеров на круг собрали. Кабы по теперешнему времени — вот и звездочка мне!.. Я, дед, слышь, восемь лет тут председательствую. Во Франции за это время сорок премьер-министров сменилось, а я — недвижим…