Иван Гаврилович. Из-за чего крик? Не греши, Настя, не наговаривай лишнего на людей! Они ж тебе сказали: от колхозной работы не отказываются.
Настя (не слушая). Эх, надоело мне здесь! Если б из возраста не вышла, поехала бы учиться в Тимирязевку. Что меня тут держит? Ни мужа, ни детей.
Черных. Надоело? Тебе? Странно слышать… Прости, что по старой памяти на «ты» зову.
Настя. Ничего. А потом куда-нибудь на опытную станцию поступила бы. Там дело государственное: приказ. А у нас в колхозе всё: «по силе возможности»!
За сценой голоса: «Готово, можно ехать!»
Сейчас иду!.. А поливать мы все же будем! (Оглянулась.) Прокопыч! Да чего ж ты стоишь? Ступай во вторую бригаду, давай еще бочек и людей. Да скорее, ночь проходит!
Шавров. Иду, иду!.. Прощай покуда, Черных. Увидимся еще?
Черных. Увидимся.
Шавров уходит.
Изменилась ты.
Настя. Постарела?
Черных. Нет…
Настя. Что ж вы так долго домой не ехали? Где скитались? Сказала — домой… Куда же вы пойдете?
Черных (на Ивана Гавриловича). Пока к нему.
Настя. А дед сам у чужих людей живет… Да, большое несчастье вас постигло, Василий Павлович. Приходили после войны фронтовики из вашего Ракитного — все разбрелись по другим колхозам. А кого нынче минуло горе?.. До свиданья. Устраивайтесь работать в нашем районе да приезжайте к нам в гости.
Черных. Приеду. До свиданья.
Настя уходит. Остаются Черных и Иван Гаврилович. Небо на востоке заметно посветлело.
Иван Гаврилович. Высказала! В колхозе неладно — на опытную станцию надо уходить!..
Черных. Что-то с нею случилось… Не такой я помню Настю Колосову.
Иван Гаврилович. Своя цель — Героя добивается. Для ее рекордов-то в этой речке воды хватит.
Черных (присаживается к костру). А кто у вас сейчас секретарем райкома?
Иван Гаврилович. Секретарь у нас новый, Тимошин Денис Григорьевич. Мужик вроде с понятием.
Черных. Работать приехал, дед, не в гости. Как думаешь, дадут мне другой колхоз?
Иван Гаврилович. Дадут! Тебе какую хошь должность дадут! Может, и в район возьмут.
Черных (смотрит на старика). Один остался… Ну, расскажи — как было.
Иван Гаврилович. Как было?.. Как сон было, Вася, — фашисты ходят по нашей земле!.. Три раза казнили они людей у нас, за помощь партизанам. А последний раз — Степанида Горева, ты ее помнишь, в сельпо работала, — отравила немецкого офицера. За сына. Сын ее в плену был, в Астаховских лагерях, замучили его. Вот тогда вышел приказ от ихнего командующего: уничтожить всех и село спалить. Приехали каратели на машинах… Что было, как было — никто тебе не расскажет. Нету тех, что видели, как было…
Черных. Ты как спасся?
Иван Гаврилович. Ходил с донесением в лес к партизанам. Дома меня не было, Вася!.. А твоих — не тогда, раньше…
Черных. Знаю.
Иван Гаврилович. Сынишка твой малой был. Чуть бы постарше — может, вместе бы воевали…
Черных. Как сон, говоришь, было? Нет, не сон… Надо большое что-то сделать всем нам на нашей земле, чтобы не повторилось такое никогда!..
Молния, удар грома. На степь налетает дождевой порывистый ветер.
Иван Гаврилович. А дождик таки собрался! Зря бабы в панику ударились.
(Пошел дождь.)
Так, так! Давай пуще, давай! Домой нам далеко, здесь переждем.
Уходят под ракиты. Черных достает из вещевого мешка плащ, укрывает им себя и Ивана Гавриловича.
А, ладно, укрывайся сам, ради такого дождя и промокнуть не беда!
К ракитам бегут Настя, Наталья, Ксюша, Мария, Луша.
Наталья. Пустите и нас под крышу. Боюсь грозы! (Тянет на себя плащ.) Ой, кто это? Незнакомый человек. Я думала — Прокопыч.
Иван Гаврилович. Ракитинский председатель.
Наталья. Товарищ Черных?.. Вот кто! Здравствуйте, Василий Павлович!
Черных здоровается с женщинами, отдает им плащ.