Настя (к Черных). Пришли и дождика нам принесли! Теперь каждая былинка в поле возрадуется!
Луша. Конец — ведрами поливать! Приду домой, как завалюсь спать! Отосплюсь за все дни-ночи!
Иван Гаврилович. Давай, давай пуще! Заждались! Всех теперь дождик ублажит, все добрыми станут! Давай пуще!
Мария. Наташка, отпусти плащ! Весь плащ на себя перетянула! А, ладно, не раскиснем, не сахарные! (Выбегает на открытое место.)
Луша (выбегает из-под ракит). Дождь, дождь, на дедову пшеницу, на бабкин лен, лей ведром!..
Иван Гаврилович. Благодать! Вот они, миллионы, с неба падают! Сто сот стоит в эту пору дождь!
Дождь — тише.
Ксюша. Что, уже и кончился?
Иван Гаврилович. Маленький кончился, большой начнется. Вон какая туча еще заходит!
Ксюша. А ветер какой холодный! Озябла! Мари я. Давно ли от жары страдали.
Наталья (запевает).
Опять — ливень. Сильные удары грома.
Занавес.
Действие второе
Дом Насти Колосовой. Декорации повернуты так, что видны и часть крыльца, и палисадник, кусты сирени под окнами. Намечена стена, перегораживающая внутренность дома как бы на две комнаты, горницу и прихожую. Две двери: из прихожей — в сени и из горницы — на кухню. В горнице: письменный стол, книжный шкаф, полки с принадлежностями агролаборатории — колбами, воронками и т. п. На стенах в прихожей и горнице снопы (образцы урожая), фотографии, диаграммы, монтажи, побывавшие в свое время на выставках в области и Москве. Крупные, бросающиеся в глаза надписи: «Мастер высоких урожаев Анастасия Колосова», «Наука и стахановский труд», «Достижения Анастасии Колосовой — всем колхозам!». Есть и плакат с большим портретом самой Колосовой. На диаграммах разные даты: 1939 год, 1940, 1945, 1946. У стены, разделяющей прихожую с горницей, — диван, тумбочка с графином и столик секретаря Любы. На столике Любы — телефон. Между первым и вторым действиями прошло три месяца. Колосова собрала высокий урожай, позволяющий ей надеяться на получение звания Героя Социалистического Труда. Воскресенье. Утро. Люба разбирает за своим столиком почту. В окно заглядывают Дуня и Фрося. Дуня — с баяном.
Фрося. Трудится. И в воскресенье — работа… Люба! Идем гулять с нами.
Люба. Да, гулять… Видите, сколько писем. Сейчас будем с Настасьей Никитишной ответы писать.
Дуня. Ну, трудись, трудись… А нам сегодня — отдыхать! Уборку кончили!..
Девушки отходят от окна. С минуту слышен удаляющийся баян… Люба, вздохнув, принимается за письма. Со двора входит Настя с ворохом чистого белья на плече, уносит белье на кухню, возвращается в горницу.
Настя. Опять — гора писем. (Садится за стол.) Нехорошо так долго не отвечать, люди ждут… А что делать? С поля придешь — и постирать надо, и чего-нибудь горяченького сготовить, устанешь, спать хочется… Ну, ничего, скоро осень придет, будем с тобой вечерами сидеть, отвечать… Пишут, пишут… Из Белоруссии… Из Саратовской области. (Разбирает письма). Это что? Не по-русски написано. На!
Люба (подходит). Это из Болгарии, тетя Настя, я уже разобрала. Одна вдова пишет. «Драги другари…» У них в деревне поделили помещичью землю и тридцать хозяев организовали кооператив, колхоз по-нашему. Читала о ваших урожаях в журнале и слушала но радио. Спрашивает… Ну, тут она много вопросов задает вам… У них буквы, как русские, и слов много схожих…
Настя. Надо помочь болгарке… Кем она там? Председателем?
Люба. Бригадиром. У них две женщины работают бригадирами.
Настя. То — дело! Напишем ей, что у нас так говорят: где баба бригадир, там мужикам и покурить некогда… Ох, молоко ушло! (Уходит на кухню.)
Люба. Вот еще вашу статью просят.
Настя (из кухни). Еще статью? (Входит.) Да когда же мне их писать?..
Люба. Как станете Героем — еще больше будут вас тревожить.
Настя (со смехом). Сама того боюсь!