* * *
Пока иду по восходящей,
Пока в поэзии — пилот!
Пока не говорят: — Лядащий! —
А говорят: — Пришел, милок!
А рядом согнутые старцы,
В которых больше страсти нет,
Которые берут из кассы
За выслугу минувших лет.
А рядом древние старухи,
Морщинами завязан рот.
И молодость их на поруки
К себе не очень-то берет.
А рядом свежие могилы,
Прощальная земля в горсти.
Где взять и молодость и силы,
Чтоб долголетье обрести?!
Мой выходной
Моя мастерская закрыта. Душа на ремонте.
Я вымыл ее, как пустую посуду.
День солнечный, тихий. Белье на веревке,
Петух кукарекает, жизнь продолжается всюду.
Старушки внучат караулят, их дочери в поле,
Деды — кто в земле, кто на печке,
кто к печке прижавшись,
Читает роман про любовь
незамужняя женщина в школе,
Она прожила свою жизнь, никогда не рожавши.
Учила детишек. Состарилась, стала старушкой,
Законною дочерью бога Собеса,
Живет она в маленькой келье, а в рамке
над столиком Пушкин,
Такой жизнелюб, озорник, невозможный повеса.
Иду, отдыхаю. Здороваюсь, кланяюсь людям,
Знакомлюсь, жму руку, дарю им улыбки с приветом.
А пчелы гудят растревоженным гудом,
И горечью пахнет полынь по кюветам.
Все заняты! Все под нагрузкой заботы,
И каждый достоин семьи трудового народа.
А я отдыхаю сегодня, пусты мои соты,
И нет ни нектара, ни признаков меда.
Мне совестно. Где ты, мое вдохновенье?
Мне грустно. Как я невозможно ничтожен!
Мне страшно. Все чудится шелест тревожный,
Как будто змея вылезает из кожи.
Почтовый ящик
Почтовый ящик писем ждет
Весь день и даже после гимна.
Умейте ждать, письмо придет,
Когда любовь у вас взаимна.
Почтовый ящик загрустил
В московской лиственной аллее.
Но вот письмо я опустил,
— Лети, — сказал ему, — скорее!
— Мне в самый раз такой приказ, —
Письмо из ящика сказало.
И в даль отправилось тотчас
От Ярославского вокзала.
* * *
Низинные и заливные,
Зеленые и вороные,
Стоят луга во всей красе,
Вдали от пыли и шоссе.
Луга! Какое загляденье,
Какое доброе гуденье
Распространяет добрый шмель,
Настроивший виолончель.
Меня волнует и поныне
Чуть горьковатый дух полыни,
И мать-земля, его родив,
Сказала нам, что он правдив.
Иду поречными лугами,
Где ястреб надо мной кругами,
И время мне сказать пришло,
Что над землей витает зло.
Но я напрасно огорчался,
Уж выстрел над землей раздался,
Разбойник падает в траву,
Очистив неба синеву.
* * *
В моей мелодии минор,
Который все сильней с годами.
За речкой лес глухонемой,
Река, придавленная льдами.
Такая тишь. В ушах звенит
Тугая тетива пространства.
Под темной елью лось стоит,
Большой, таинственный, прекрасный.
Я вижу, что и он другой,
Чем был в июне. Как печально,
Зверь, в сущности немолодой,
Один в лесу рассвет встречает.
Синичка выронила: — Пинь! —
И прянул великан ушами
И в снежную лесную стынь
Пошел широкими шагами.
Куда ты? Ничего в ответ.
И нет его в одно мгновенье.
И пролилась на свежий след
Мелодия исчезновенья.