* * *
Когда солдат дает присягу
Хранить Отечество свое,
Так это значит, что ни шагу
Он не отступит от нее.
Он будет предано и свято
Беречь родные рубежи,
Чтобы в надежде на солдата
Цвели колосья мирной ржи,
Чтобы смотрелся тихий месяц
В свои речные зеркала,
Чтобы румянец у ровесниц
Опять война не забрала.
Две матери солдата любят:
Мать-родина и просто мать.
Солдат, приняв присягу, будет
Свою Отчизну охранять!
* * *
Я в День Победы видел слезы,
То были слезы торжества.
Клонились белые березы,
Сияла мокрая трава.
Шел пехотинец из Тарусы,
Кряжистый, крепкий коротыш.
Его просила мать-старушка:
— А ты, сынок, не торопись!
Ты видишь, я не поспеваю,
Так торопиться нам не след.
Глядеть, так вроде б я живая,
А вот в ногах-то ходу нет!
И слезы, слезы без уема…
Еще бы, столько лет ждала.
Всем объявляла: — Сын-то дома!
Цыганка мне не наврала!
Гремели майские салюты,
Спал пехотинец крепким сном,
Мать не спала и полминуты
И думала: «Посплю потом!»
* * *
Об осени. Опять о ней!
О чем же, коль уходит лето?!
Косяк печальных журавлей
Ударился в стекло рассвета.
И вдребезги — и тишина,
И синекупольная крыша.
Дверь настежь, и несет пшена
Гусятам бабушка Ариша.
— Дед, дрыхнешь? Встал бы поскорей.
Печь вытопил, я вся замерзла.
Да постыдился бы людей.
Зовут, иди, садись за весла.
Дед хроменький, но семенит,
Шагами расстоянье режет.
С Отечественной инвалид.
Но перевоз исправно держит.
И вот уж весла на весу,
И вот уж дед на середине,
И вот уж лай собак в лесу,
И вот уж люди на плотине.
А журавли летят, летят,
То прямо, то чуть-чуть правее.
Они, наверно, не хотят
Расстаться с родиной своею!
* * *
Не сойтись весне и осени,
Разная у них ретивость,
Непохожи полномочия,
Велика несовместимость!
* * *
Когда грустят седые,
С тоской в окно глядят,
Смеются молодые:
— Да ну их! — говорят.
Что мне сказать осталось
Не помнящим родства?
Вас ожидает старость,
Она уже близка.
Что с вами будет дальше?
Известно без наук:
И вас пошлет подальше
Не очень умный внук!
* * *
Уходит лето, как печально это!
Уходит жизнь, печальней во сто крат.
Знакомый клен сегодня в час рассвета
Открыл сезон и начал листопад.
Казалось, что оркестр печальный грянул
И звуки звонко взрыли синеву,
Когда сорвался с ветки лист багряный,
Закувыркался, тихо лег в траву.
Еще листок… еще листок сорвался
И медленно спланировал в кусты.
Не с этого ли в поле конь саврасый
По ветру громко гриву распустил?!
А листья все летели, и кружились,
И падали безмолвно в мягкий мох.
И под своим родителем ложились,
И слышался в лесу усталый вздох.
Клен милый, каково тебе сегодня,
Когда ветра холодные трубят?
Могу ли я сочувствием сыновним
Хоть капельку обрадовать тебя?