Кроме того, в лагере перед посылкой на работу производили так называемую проверку физически здоровых мужчин путем бега на расстояние 50 метров, и если человек хорошо пробежит, т.е. быстро и не споткнется, то остается живым, а остальных расстреливали. Там же, в этом лагере, была площадка, заросшая травой, на которой производили бег; если человек запутается в траве и упадет, то его немедленно расстреливали. Трава была выше колен.
В лагерях были дома терпимости для эсэсовцев и также для заключенных, занимавших определенные должности.Таких заключенных называли «кала». Когда эсэсовцам нужна была прислуга, они приходили в сопровождении «оберауфзеерин», т.е. начальницы женского блока лагеря, и в то время, когда производилась дезинфекция, указывали на молоденькую девушку, которую начальница вызывала из рядов. Они осматривали ее, и если она была красивой и нравилась им, хвалили ее физические достоинства и с согласия «оберауфзеерин», которая говорила, что отобранная должна выражать полное послушание и делать все, что от нее потребуют, брали ее в качестве служанки. Приходили во время дезинфекции потому, что женщины были в это время раздеты.
Пытки, истязания и расстрелы в Яновском лагере совершались немцами под музыку. Обычно во двор, в центр лагеря, выводили оркестрантов. Это были заключенные музыканты. Стоя сомкнутым кругом, под вопли и крики истязаемых жертв играли они по нескольку часов кряду одну и ту же мелодию — «Танго смерти» — так называли ее заключенные. Кто ее написал? Кто-то из заключенных композиторов. Родившись в лагере, она там и осталась вместе с расстрелянными оркестрантами, руководителем оркестра профессором Штриксом и известным львовским дирижером Мунтом. Произошла эта трагедия накануне освобождения Львова частями Советской Армии, когда немцы стали ликвидировать Яновский лагерь. В тот день 40 человек из оркестра выстроили в круг, их окружила плотным кольцом вооруженная охрана лагеря. Раздалась команда «Музик!» — и дирижер оркестра Мунт, как обычно, взмахнул рукой. И тут же прогремел выстрел. Это первым пал от пули дирижер львовской оперы Мунт. Но звуки «танго» продолжали звучать над бараками. По приказу коменданта каждый оркестрант выходил в центр круга, клал свой инструмент на землю, раздевался догола, после этого раздавался выстрел, человек падал мертвым.
ПРЕСТУПЛЕНИЯ МЕДИКОВ
В 1943 году было построено на территории анатомического института Медицинской академии в Гданьске (бывший Данциг) каменное здание, небольшое по площади, но с разного рода приспособлениями — «Фармакологический институт Медицинской академии», по существу организованный в полупромышленном масштабе для производства мыла из человеческих тел и дубления человеческой кожи, сдираемой с умерщвленных людей.
Руководил этим делом уроженец города Киля директор анатомического института профессор Рудольф Шпан-нер, заместителем его был доцент Вольман, офицер СС, ассистентом — фон Барген. Трупы подносили Рейхарт и Барктан. В должности препаратора работал Мазур, поляк, принявший немецкое подданство в 1944 году.
Уже зимой 1943 — 1944 года профессор Шпаннер приказал собирать человеческий жир и не выбрасывать его.
Работа по изготовлению мыла из человеческого жира началась в январе 1944 года. Непосредственным начальником фабрики мыла был старший препаратор фон Барген. Все оборудование было взято из анатомического института.
Первая партия трупов была доставлена из Конрад-штейнаиз психиатрической больницы.
Кроме того, был большой запас трупов в анатомическом институте в количестве около 400 трупов. Значительная часть трупов была обезглавлена. Обезглавленные трупы были доставлены после гильотинирования в тюрьме г. Кенигсберга, а в 1944 году гильотина была установлена в тюрьме г. Данцига.
При каждом трупе была карточка с указанием фамилии и года рождения, и эти фамилии в анатомическом институте вписывались в особую книжку. Одна производственная варка занимала несколько дней — от 3 до 7 дней.
Работами по производству мыла из человеческих трупов интересовалось гитлеровское правительство. В анатомический институт приезжали министр просвещения Руст, министр здравоохранения Копти, гаулейтер Данцига Альберт Форстер, а также много профессоров из других медицинских институтов.
Профессор Шпаннер старался достать как можно больше трупов и вел переписку с тюрьмами и лагерями, с которыми договаривался о том, что трупы в этих местах бронируются Данцигским анатомическим институтом.