3773. С. Я. УМАНСКОМУ
17 июня 1902 г. Москва.
Я уезжаю до 5 июля. С благодарностью возвращаю Вам книги*.
А. Чехов.
17 июня 1902.
Чеховой М. П., 17 июня 1902*
3774. М. П. ЧЕХОВОЙ
17 июня 1902 г. Москва.
17 июня.
Милая Маша, Ольга, по-видимому, выздоравливает; она уже сидит, и у нее уже нет того большого живота, какой был в Ялте. Боли прекратились, осталась одна только слабость. Как бы ни было, сегодня я уезжаю с С. Морозовым на Волгу и Каму; возвращусь к 5 июля.
Ольга будет болеть по крайней мере до осени, так что в Ялте ей этим летом не быть.
Нового ничего нет. Будь здорова, поклонись Мамаше, Марьюшке и Поле*. С Волги буду писать.
Твой А. Чехов.
Книппер-Чеховой О. Л., 18 июня 1902*
3775. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
18 июня 1902 г. Пароход «Кама».
18 июнь 1902.
Милая, хорошая моя жена Оля, в вагоне я спал чудесно всю ночь, теперь (12 час. дня) плыву по Волге. Ветер, прохладно, но очень, очень хорошо. Всё время сижу на палубе и гляжу на берега. Солнечно. Морозов везет с собой двух добродушных немцев, старого и молодого; оба по-русски — ни слова, и я поневоле говорю по-немецки. Если вовремя переходить со стороны на сторону, то ветра можно не чувствовать. Итак, настроение у меня хорошее, немецкое, ехать удобно и приятно, кашля гораздо меньше. О тебе не беспокоюсь, так как знаю, уверен, что моя собака здорова, иначе и быть не может.
Вишневскому поклонись и поблагодари его*; у него температура немножко высока*, он трусит и хандрит — это с непривычки.
Маме* низко кланяюсь и желаю, чтобы ей было у нас покойно, чтобы ее не кусали клопы. Зину* приветствую.
Буду писать каждый день, дуся моя. Спи спокойно, вспоминай о муже. Пароход трясет, писать трудно.
Целую и обнимаю жену мою необыкновенную.
Телеграфируй, что сказал Штраух*.
Твой Antoine.
* т. е. Анне Ивановне.
Книппер-Чеховой О. Л., 19 июня 1902*
3776. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
19 июня 1902 г. Пароход «Кама».
Дусик милый, телеграмму в Казани получил*, большое спасибо, целую тебя тысячу раз. Теперь я плыву по Каме. Погода чудеснейшая, ясно, тепло. Савва* очень в духе. Говорят, что Пьяного Бора* мы не увидим, так как будем в нем в пять часов утра. Это обидно. На Каме воды очень много. Я пишу это, а сам посматриваю в окошко: подплываем к Лаишеву*.
Береги себя, моя палочка. Без меня на дачу не переезжай*, я скоро приеду, раньше 5-го июля. Я здоров, сыт, мне тепло. Не сердись, не скучай, а будь в духе. Поклонись маме*, Володе* и Эле*, а если увидишь Карла Ивановича* и дядю Сашу*, то и им.
Целую и обнимаю. Храни тебя создатель.
Твой Antoine.
19 июнь, под Лаишевым.
Проехали мимо Лаишева, почтового ящика на пристани нет.
На обороте:
Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой, кв. 21.
Книппер-Чеховой О. Л., 20 июня 1902*
3777. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
20 июня 1902 г. Сарапул.
Милый дусик, пишу это в Сарапуле*. Сегодня жарко. Здесь получил твою телеграмму, посланную в Чистополь, и заплатил 1 р. 10 к. штрафу*. Береги свое здоровье, по крайней мере хоть до июля, не ешь ржаного хлеба и проч.
Завтра буду в Перми. Целую мою палочку и обнимаю. Я очень здоров.
Твой Antoine.
Нижайший поклон и привет Александру Леонидовичу*.
Четверг.
На обороте:
Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
Книппер-Чеховой О. Л., 20–21 июня 1902*
3778. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
20-21 июня 1902 г. Пароход «Кама».
Дуся, писем я не опускаю в ящик, а отдаю людям. Получаешь ли ты?
Конфеты я не взял, забыл дома.
Будь здорова! Кланяйся, деточка.
Твой Antoine.
Четверг.
Сегодня пятница, а письмо всё еще не опущено. Прости, дусик, не виноват. Сегодня жарко, хорошо. В 4–5 часов приходим в Пермь. На пароходе встретил того самого священника из Митавы, блондина, который плыл с нами до Пьяного Бора в прошлом году*.
На обороте:
Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
Книппер-Чеховой О. Л., 22 июня 1902*
3779. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
22 июня 1902 г. Пермь.
22 июнь.
Милый мой дусик, палочка, я уже в Перми. Приехал сюда вчера, переночевал в Клубной гостинице, сегодня в 12 час. дня уезжаю на пароходе вверх по Каме в Усолье*, оттуда в имение Морозова*, потом опять в Пермь и наконец в Москву. Не знаю, какого числа получишь ты это письмо, вероятно не скоро; но знай, что 2-го июля я буду уже в Москве. Меня ужасно мучает ревность, жене своей я не верю и потому спешу, спешу. Буду тебя колотить.
Кама чудесная река. Надо бы нам как-нибудь нанять для всего семейства пароходик и поехать не спеша в Пермь и потом обратно, и это была бы дачная жизнь самая настоящая, какая нам и не снилась. Надо бы подумать об этом.
Береги свое здоровье, палочка, будь умницей. Если у Алексеева готово на даче*, то 3 или 4-го июля мы уже переедем*. Времени терять не будем. Спасибо тебе за добрые телеграммы*.
Ну, сейчас еду на пароход, пора. Плыть буду один <день> сегодня, потом ночь, потом в 12 часов на поезд. Целую тебя, а если ты ведешь себя хорошо, то и обнимаю. Поклонись Вишневскому и Зине*. Маме, если она всё еще с тобой*, передай мой сердечный привет.
Каждый день ем стерляжью уху.
К приезду моему ты обязана пополнеть и стать полной, пухлой, как антрепренерша.
Целую еще раз.