Ваганьковский пер., д. Куманина, ред. «Русской мысли».
Немировичу-Данченко Вл. И., 22 августа 1903*
4156. Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО
22 августа 1903 г. Ялта.
22 авг.
Милый Владимир Иванович, пьеса Найденова хороша*, только нужно, чтобы главное действ<ующее> лицо — Купоросов был переделан в человека хорошего, ясного, более определенного, чтобы обстановка была поскромнее, без телефона и прочей пошлости (обстановка в пьесе возбуждает ожидания, которые не сбываются), и чтобы герои — Теплов и учительница — в конце IV акта не говорили о деньгах и не писали писем. В обстановке скромной, не кричащей, не режущей глаз и ушей, в покойных, очень покойных, скромных тонах пьеса может пройти с большим успехом. Вот тебе краткое мнение о пьесе*.
Ну-с, что касается моей собственной пьесы «Вишневого сада»*, то пока все обстоит благополучно. Я помаленьку работаю. Если немножко и опоздаю, то беда невелика, обстановочную часть в пьесе я свел до минимума, декораций никаких особенных не потребуется и пороха выдумывать не придется. Пока здоровье мое превосходно, лучше и не надо, так что работать могу.
Председатель комитета министров — это больше почетная должность, которую занимают обыкновенно министры, уже кончившие свою карьеру (Бунге, Дурново). О диктаторстве*, про которое ты пишешь, мне кажется, не может быть и речи.
В Москве предполагаю жить и зимою. Приеду к ноябрю. Буду рад посмотреть «На дне»*, которого я еще не видел, и «Юлия Цезаря», которого предвкушаю*. Во втором акте своей пьесы реку я заменил старой часовней и колодцем*. Этак покойнее. Только во втором акте вы дадите мне настоящее зеленое поле и дорогу и необычайную для сцены даль.
Ну, да хранит тебя создатель. Я прочитал письмо Ольги* и повторяю: я за пьесу Найденова. Только, конечно, нужно кое-что переделать. Кое-что, не более.
Будь здоров и весел. Обнимаю тебя.
Твой А. Чехов.
Чехову М. П., 23 августа 1903*
4157. М. П. ЧЕХОВУ
23 августа 1903 г. Ялта.
Милый Мишель, прости, прислать ничего не могу*, потому что в настоящее время ничего не пишу, а то, что будет написано, давно уже обещано. И к Горькому, мне кажется, ты напрасно обращаешься; он берет 2–3 тысячи за лист и, во всяком случае, не станет работать в журнале, направление коего ему не может быть известно.
Все наши здравствуют и шлют тебе поклон. Погода хорошая. Все обстоит благополучно.
Ольге Германовне, Жене и Сереже нижайший поклон и пожелания самые сердечные.
Твой А. Чехов.
23 авг. 1903.
На обороте:
Любань. Михаилу Павловичу Чехову. Усадьба Холм.
Толстому Л. Н., 27 августа 1903*
4158. Л. Н. ТОЛСТОМУ
27 августа 1903 г. Москва.
Редакция «Русской мысли» шлет сердечное почтительное приветствие.
Лавров. Гольцев. Чехов.
На бланке:
Тула. Ясная Поляна. Графу Льву Николаевичу Толстому.
Найденову С. А. (Алексееву), 29 августа 1903*
4159. С. А. НАЙДЕНОВУ (АЛЕКСЕЕВУ)
29 августа 1903 г. Ялта.
29 авг. 1903.
Дорогой Сергей Александрович, большое Вам спасибо за то, что вспомнили и прислали пьесу*. Не отвечал Вам так долго по той причине, что занят теперь, сам пишу пьесу*, и что недавно писал свое мнение о «Деньгах» одному лицу*. По-моему, пьеса превосходная, люди в ней живые, она коротка и грациозна, только я бы изменил название, взял бы что-нибудь попроще, взял бы поскромнее обстановку, без телефона, без этого шика, который заставляет читателя и зрителя ждать чего-то особенного; я бы из Купоросова сделал только хорошего человека, заведомо хорошего, чтобы жаль его было (когда он, например, в костюме Фауста), я изменил бы ему фамилию, сильнее влюбил бы его в хорошего человека — учительницу, избавил бы сию учительницу от необходимости говорить в конце пьесы о деньгах, писать письмо… Конец у Вас со швейцаром очень хорош. Кокоточки хорошо сделаны. Жена и тесть героя закончены. Служащих в конторе и артельщиков надо бы, мне кажется, сделать подобрее. От злодеев на сцене всегда ждешь чего-нибудь крупного, иначе они не удовлетворяют.
Вы пишете, что торопитесь с пьесами*. Для чего торопиться? Если Вы будете писать по одной пьесе в пять лет, то и этого вполне достаточно.
Вашу пьесу без Вашего разрешения прочли у меня все в доме — и сестра, и жена, между прочим, и обеим очень понравилось.
Я буду в Москве в ноябре.
Лучший акт, по-моему, у Вас второй и затем четвертый. Во втором акте чуточку надо тронуть героя, чтобы он вырос перед зрителем как художник; больше бы смелости.
Напишите мне, что я должен сделать с экземпляром пьесы, который Вы прислали мне. У себя оставить или послать куда?
Пришлите мне*, буде это возможно, «№ 13» и «Блудного сына»*. Если нельзя, то подожду до ноября, когда, надеюсь, увидимся.
Крепко жму Вам руку. Будьте здоровы и благополучны.
Ваш А. Чехов.
На конверте:
Петербург. Моховая 45.
В редакцию журнала «Театр и искусство» для передачи Сергею Александровичу Найденову.
Толстому Л. Л., 29 августа 1903*
4160. Л. Л. ТОЛСТОМУ
29 августа 1903 г. Ялта.
29 августа 1903 г.
Многоуважаемый Лев Львович, с первых чисел июля я нахожусь в Ялте* и буду здесь, вероятно, до ноября. Редактором «Русской мысли» в настоящее время состоит В. А. Гольцев*, к которому и благоволите обратиться с рукописью; я же, если начну читать рукописи, то по всей вероятности не раньше ноября — декабря, когда буду в Москве.
Желаю Вам всего хорошего, а Вашей жене здоровья.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
На конверте:
Козловка-Засека Моск. — Курск. ж. д.
Графу Льву Львовичу Толстому.
Иорданову П. Ф., 31 августа 1903*
4161. П. Ф. ИОРДАНОВУ
31 августа 1903 г. Ялта.
31 авг. 1903.
Многоуважаемый Павел Федорович, каталог я получил*, большое Вам спасибо. Я еще не успел рассмотреть его как следует, но все же он нравится мне.
Я был бы очень рад, если бы мне удалось сделать что-нибудь для Любови Юлиановны*. Напишите ей, что я буду в Москве в конце октября и что мой адрес такой: Петровка, д. Коровина, кв. 35. Боюсь, что не удастся пристроить ее в земстве, хотя я и мог бы пристроить. Дело в том, что у нас в Московском земстве работают не акушерки, а акушерки-фельдшерицы. Почему бы ей не попытать счастья, не поступить бы на медицинские курсы? Ведь поступить туда никогда не поздно.