Приплывет перо на скалы,
Ледяное, как звезда,
Никогда ты не слыхала
Лебединой песни льда.
Никогда ты не слыхала
Лебединой песни льда,
В час, когда ночные скалы
Бьет весенняя вода.
* * *
Вот солнце в лесной глухомани
Течет в ледяное окно.
И кажется — сыплют в тумане
С небес золотое пшено.
В лесу, возле каждой тропинки,
На жестком и рыхлом снегу
Рассыпаны эти крупинки,
И я их собрать не могу.
Тропа
Тропа узка? Не спорю.
Извилиста? Зато
Она выходит к морю,
На горное плато.
Натыканы цветочки
Нездешней красоты
В пружинящие кочки,
В железные кусты.
Чрезмерно сыровата,
По мнению людей,
Набухла мокрой ватой
От слез или дождей.
Чего уж старомодней
Одежда ей дана,
Листвою прошлогодней
Засыпана она.
И хвои толстым слоем
Заглушены шаги,
И дышит все покоем,
Распадками тайги.
Вся выстланная мхами,
Безмолвие храня,
Тропа живет стихами
Со мной и для меня.
* * *
Взад-вперед между кручами
Ходит ветер колючий,
Раздвигая летучие
Темно-желтые тучи.
А над ними высокое
Небо львиного цвета,
Гром, по-волжскому окая,
Пробирается где-то.
Знаки молнии розовой,
Как связиста петлицы,
Небо, полное грозами,
Хочет ливнем пролиться.
Черский
Голый лес насквозь просвечен
Светом цвета янтаря,
Искалечен, изувечен
Жестким солнцем января.
Там деревьям надо виться
И на каменном полу
Подниматься и ложиться,
Изгибаться вслед теплу.
Он рукой ломает слезы,
А лицо — в рубцах тайги,
В пятнах от туберкулеза,
Недосыпа и цинги.
Он — Колумб, но не на юге,
Магеллан — без теплых стран.
Путь ему заносит вьюга
И слепит цветной туман.
Он весной достигнет цели
И наступит на хребты
В дни, когда молчат метели
И когда кричат цветы.
Он слабеет постепенно,
Побеждая боль и страх,
И комок кровавой пены
Пузырится на губах.
И, к нему склоняясь низко,
Ждет последних слов жена.
Что здесь далеко и близко —
Не поймет сейчас она.
То прощанье — завещанье,
Завещанье и приказ,
Клятвенное обещанье,
Обещанье в сей же час
Продолжать его деянья —
Карты, подвиг, дневники,
Перевалам дать названья
И притокам злой реки.
Ключ к природе не потерян,
Не напрасен гордый труд,
И рукой жены домерен
Героический маршрут.
Он достойно похоронен
На пустынном берегу.
Он лежит со славой вровень,
Побеждающий тайгу.
Он, поляк, он, царский ссыльный,
В платье, вытертом до дыр,
Изможденный и бессильный,
Открывает новый мир,
Где болотные просторы
Окружил багровый мох,
Где конические горы
Вулканических эпох.
За брусникой
Посреди спрутообразных
Распластавшихся кустов,
Поперек ручьев алмазных,
Вдоль порфировых щитов,
Подгоняемые ветром,
Мы бредем в брусничный рай —
С четырех квадратных метров
По корзине собирай.
Привяжи повыше мету —
Телогрейку иль платок,
Чтоб тебя не съело лето,
Дальний Северо-Восток.
Здесь не трудно, в самом деле,
Белым днем, а не впотьмах
Потеряться, как в метели,
В этих кочках и кустах.
* * *
Гиганты детских лет,
Былые Гулливеры,
Я отыскал ваш след
У северной пещеры.