1908
Париж
Нелюбовь
З. В.
Как ветер мокрый, ты бьешься в ставни,
Как ветер черный, поешь: ты мой!
Я древний хаос, я друг твой давний,
Твой друг единый, – открой, открой!
Держу я ставни, открыть не смею,
Держусь за ставни и страх таю.
Храню, лелею, храню, жалею
Мой луч последний – любовь мою.
Смеется хаос, зовет безокий:
Умрешь в оковах, – порви, порви!
Ты знаешь счастье, ты одинокий,
В свободе счастье – и в Нелюбви.
Охладевая, творю молитву,
Любви молитву едва творю…
Слабеют руки, кончаю битву,
Слабеют руки… Я отворю!
1907
Овен и стрелец
Я родился в безумный месяц март…
Не март девический сиял моей заре:
Ее огни зажглись в суровом ноябре.
Не бледный халкидон – заветный камень мой,
Но гиацинт-огонь мне дан в удел земной.
Ноябрь, твое чело венчает яркий снег…
Две тайны двух цветов заплетены в мой век,
Два верных спутника мне жизнью суждены:
Холодный снег, сиянье белизны, –
И алый гиацинт, – его огонь и кровь.
Приемлю жребий мой: победность и любовь.
1907
Мудрость
Сошлись чертовки на перекрестке,
На перекрестке трех дорог.
Сошлись к полнбчи, и месяц жесткий
Висел вверху, кривя свой рог.
Ну, как добыча? Сюда, сестрицы!
Мешки тугие, – вот прорвет!
С единой бровью и с ликом птицы, –
Выходит старшая вперед.
И запищала, заговорила,
Разинув клюв и супя бровь:
«Да что ж, неплохо! Ведь я стащила
У двух любовников – любовь.
Сидят, целуясь… А я, украдкой,
Как подкачусь, да сразу – хвать!
Небось, друг друга теперь не сладко
Им обнимать да целовать!
А вы, сестрица?» – «Я знаю меру,
Мне лишь была б полна сума.
Я у пророка украла веру, –
И он тотчас сошел с ума.
Он этой верой махал, как флагом,
Кричал, кричал… Постой же, друг!
К нему подкралась я тихим шагом –
Да флаг и вышибла из рук!»
Хохочет третья: «Вот это средство!
И мой денечек не был плох:
Я у ребенка украла детство,
Он сразу сник. Потом издох».
Смеясь, к четвертой пристали: ну же,
А ты явилась с чем, скажи?
Мешки тугие, всех наших туже…
Скорей веревку развяжи!
Чертовка мнется, чертовке стыдно…
Сама худая, без лица.
«Хоть я безлика, а всё ж обидно:
Я обокрала – мудреца.
Жирна добыча, да в жире ль дело!
Я с мудрецом сошлась на грех.
Едва я мудрость стащить успела, –
Он тотчас стал счастливей всех!
Смеется, пляшет… Ну, словом, худо.
Назад давала – не берет.
„Спасибо, ладно! И вон отсюда!“
Пришлось уйти… Еще убьет!
Конца не вижу я испытанью.
Мешок тяжел, битком набит!
Куда деваться мне с этой дрянью?
Хотела выпустить – сидит».
Чертовки взвыли: наворожила!
Не людям быть счастливей нас!
Вот угодила, хоть и без рыла!
Тащи назад! Тащи сейчас!
«Несите сами! Я понесла бы,
Да если люди не берут!»
И разодрались четыре бабы:
Сестру безликую дерут.
Смеялся месяц… И от соблазна
Сокрыл за тучи острый рог.
Дрались… А мудрость лежала праздно
На перекрестке трех дорог.
1908
Перебои
Если сердце вдруг останавливается… –
на душе беспокойно и весело –
Точно сердце с кем-то уславливается…
а жизнь свой лик занавесила…
Но вдруг –
Нет свершенья, новый круг,
Сердце тронуло порог,
Перешло – и вновь толчок,
И стучит, стучит, спеша,
И опять болит душа,
И опять над ней закон
Чисел, сроков и времен,
Кровь бежит, темно звеня,
Нету ночи, нету дня,
Трепет, ропот, торопь, стук,
И вдруг –
Сердце опять останавливается… –
Вижу я очи Твои, Безмерная,
под взором Твоим душа расплавливается…
о, не уходи, моя Единая и Верная,
овитая радостями тающими,
радостями, знающими
Всё.
1905
Узел
Сожму я в узел нить
Меж сердцем и сознаньем.
Хочу разъединить
Себя с моим страданьем.
И будет кровь не течь –
Ползти, сквозь узел, глухо.
И будет сердца речь
Невнятною для духа.
Пусть, теплое, стучит
И бьется, спотыкаясь.
Свободный дух молчит,
Молчит, не откликаясь.
Храню его полет
От всех путей страданья.
Он дан мне – для высот
И счастья созерцанья.
Узлом себя делю,
Преградой размыкаю.
И если полюблю –
Про это не узнаю.
Покой и тишь во мне.
Я волей круг мой сузил.
. . . . . . . . . .
Но плачу я во сне,
Когда слабеет узел…
1905
Земле
В рассветный вечер окно открою
Навстречу росам и ветру мглистому.
Мое Страданье, вдвоем с тобою
Молиться будем рассвету чистому.
Я знаю: сила и созиданье
В последней тайне, – в ее раскрытии.
Теперь мы двое, мое Страданье,
Но будем Два мы, – в одном совитии.
И с новым ликом, без рабства счастью,
В лучах страданья, в тени влюбленности,
К рассветным росам пойдем со властью,
Разбудим росы от смертной сонности.
Сойдем туманом, веселым дымом,
Прольемся в небе зарею алою,
Зажжем желаньем неутолимым
Больную землю, сестру усталую…