Дарья (вертя могучим кулаком). Я-то? Не вышибу? (Уходит.)
Илья (появляется около балкона. Приглядываясь, тихо). Витька, Витька!
Жудра. Илья! Ну, наконец-то! А папашка твой что же?
Илья. После придет.
Жудра хохочет.
Илья. Ты чего?
Жудра. Вспомнил, как папашка твой тут отплясывал, когда <телеграмма> твоя пришла… Потеха! Все выскочили… Да, кстати, про какого еще ты там африканского гостя в телеграмме писал? Как про него услыхали – так прямо у всех мозги набекрень: никто ничего не понимает, переполошились… Что это – негр, что ли?
Илья. А-а, зацепило! Я тебе сейчас про него расскажу. Иду я, понимаешь, в Порт-Саиде по набережной и вижу: толпа, в середине – негр, а с ним рядом…
Дверь из залы в столовую открывается, в столовую на цыпочках выходит Малафей Ионыч.
Малафей Ионыч (тихо). Дашка, Дашка! Жудра (Илье). Ш-ш-ш!
Малафей Ионыч. Ах ты, Господи! Ничего не готово! Да что ж это такое?
Илья (тихо – Жудре). Пойдем подальше – там я тебе доскажу. (Уходят.)
Малафей Ионыч. Дашка! Дашка!
Музыка в зале прекратилась, оттуда выходит Чупятов, за ним остальные.
Чупятов. Ну, спасибо, Любаша! Ай, молодец-девушка, ай, молодец! Ну, этакий клад тут нельзя держать, это – народное достояние. Обязательно ее в Москву учиться отправим.
Люба. Товарищ Чупятов, я хочу сказать… я не могу одна… я…
Малафей Ионыч (перебивает). Ты – не одна: я тут, можно-скать – на страже. Товарищ Чупятов… дорогой товарищ Чупятов! Позволю себе, что если бы это было в мрачные времена царизма, так я бы вам – прямо в ножки! Но так как мы избавились от этого наследия, то разрешите пожать вашу руку помощи.
Чупятов. Да ну тебя… При чем – я? Ты лучше Унтера Иваныча благодари – он ее обучал-то.
Малафей Ионыч. Дорогой германский товарищ, позвольте вас… (Лобызает.)
Унтер Иваныч. Данке. (Отплевывается, вытирается.) Но это – антигигиенише.
Чупятов (Унтеру Иванычу). Ну, еще-то чего нам споете?
Превосходный. Вот, например, ест композитор товарищ Глинкин: вы Глинкина можете?
Унтер Иваныч. О, да, я могу… Но я не могу, майнэ фрау – моя жена – в ожидании…
Чупятов. Ну? Опять – младенец?
Унтер Иваныч. Это – я, я. Она меня дома в ожидании, и я боюсь: у нее голос очень военный, как у валторн.
Чупятов. Ничего, обойдется. Поиграй, поиграй нам еще… В кои-то веки!
Малафей Ионыч. Унтер Иваныч, кто вас просит – кто вас просит-то, вы подумайте! Да если бы меня… да я бы не то что в валторну – в эту самую… в флейту бы влез бы…
Чупятов. Да будет тебе! Ну, что это, ей-Богу!
Идет в залу, Малафей Ионыч – за ним.
Люба (Сосулину). Ну? Чего вы на меня очки пялите? Что вы мне хотели сказать?
Сосулин. Только четыре строчки. Вы поймете… (Декламирует):
Люба. Вы что – чаю хотите?
Сосулин (растерянно). Чаю? Да… то есть нет, что я! Нет!
Люба. Ну, так в чем дело, говорите… А то «да», «нет»… Терпеть не могу!
Сосулин. Я… тут мешают, я – потом… Когда вы еще споете – я буду вас ждать на балконе. Вы придете? Люба – я умоляю вас!
Подходит Превосходный – Сосулин тотчас же уходит в залу.
Превосходный. Люба, я еще не успел… я хотел бы сказать вам за ваше пенье – широкое русское мерси. И ежели между нами приватнэ, то вы ест единственное пьятно… э-э-э… в нашей дыре.
Люба. Пятно – в дыре? Благодарю вас… товарищ Глинкин.
Превосходный. Глинкин? А почему – Глинкин, когда я имею свое фамилие и даже очень хорошее, и оно пойдет к вам, як по выкройке.
Люба. Нет, мне ваша выкройка что-то не нравится. (Уходит.)
Каптолина Пална (подходит к Превосходному). Вы это чего же это, а?
Превосходный. Что – что же?
Каптолина Пална. Будто из товарищей, а поступаете, как буржуй!
Превосходный. Кто? Я?
Каптолина Пална. А то кто же? Я вам вот этак глазом сделала, чтобы вы на балкон шли, а вы как колода, ни с места.
Превосходный. Цо такое – колода? А ежели я не видел, как вы мне сделали тым глазэм.
Каптолина Пална. Вот-ще: не видел! Ну, так теперь глядите: как только Любка распоется – чтоб у меня сейчас на балкон шли!
Превосходный. Ну хорошо, хорошо… Не волнуйтесь. Я приду – як Бога кохам, приду.
Каптолина Пална. Ну, если только вы… (Увидев вошедшего Илью.) Ой, какой сурприз! Илюша!
Илья. Я. Здравствуйте.
Превосходный. А-а, пан студент! Вернулся?
Каптолина Пална. Илюша… да как же это вы? Из самой заграницы? И… и ничего?
Илья. Ничего, как видите.
Каптолина Пална. Ой, Малафей! Малафей! Товарищ Чупятов! Глядите, глядите! Тут – из заграницы… из настоящей!
Малафей Ионыч, Люба, Сосулин, Унтер Иваныч – выбегают из залы к Илье.
Люба. Илюша, голубчик!
Чупятов. А-а, мореплаватель!
Малафей Ионыч. Илья Петрович, наш дорогой красный студент!
Сосулин. Позвольте: это, значит, была ваша телеграмма – африканский гость и так далее?
Илья. Да, моя.
Превосходный. Ицо оно то есть – африканский… гощтъ?
Чупятов. Да, загнул загадку – ну-ка, разгадывай.
Малафей Ионыч. Спасибо, тов. Чупятов! Спасибо, тов. Превосходный.
Илья. Африканский гость? А вот сейчас увидите.
Превосходный. Как?
Сосулин. Где?
Илья. Он сейчас придет сюда.
Малафей Ионыч. Сюда?
Унтер Иваныч. Боже ты мое!
Сосулин. Фантастика!
Илья. Да… почти что.
Каптолина Пална. А он из товарищей – или настоящий кавалер?
Малафей Ионыч (тихо, но свирепо). Молчи… дура!
Сосулин. Позвольте: все-таки – кто же он?
Илья. Он? Да видите… как бы это сказать…
Превосходный. Я уже знаю: делегат.
Илья. Вроде.
Превосходный. Ну, ясно, как дзень. Неф – или какого-либо другого цвета.
Каптолина Пална. Негр? Ой, вот интересно!
Малафей Ионыч. И… и он – сюда, ко мне? Делегат? Ой, Госп… то есть, я хочу… Тов. Чупятов – делегат! Можно-скать, черная жертва империализма. Да это же… Капа! Капа!