– Мои подданные требуют, чтобы их владыка был не чужд магии. Мне кажется, это не самое разумное решение, - прервал размышления Алверика старый лорд. - Одни лишь Избравшие Тьму, не показывающие своих лиц, знают, чем все это может кончиться, нам же не дано узнать будущее. Но мы должны следовать древнему обычаю и исполнить волю своего народа, высказанную устами старейшин. Возможно, дух здравого смысла, о котором они не ведают, еще может их спасти… Ты же ступай в то место, откуда виден пробивающийся из волшебной страны свет, сверкающий в сумерки между закатом и первыми звездами. Следуй за этим сверканием, и оно направит твои путь через поля до самой границы волшебной страны.
Старый лорд расстегнул кожаный пояс, снял перевязь и вручил сыну свой большой меч:
– Он сопровождал наш род в течение столетий. Он поможет тебе защищаться во время путешествия, хотя никто не знает, что ждет за границами известного нам мира.
Молодой человек с почтением принял родовой меч, хотя очень сомневался в его достоинствах. Вряд ли обычный клинок сможет ему пригодится в волшебной стране.
Неподалеку от замка Эрл, на самом высоком холме - поближе к грому, который любил в летнюю пору раскатисто громыхать над взгорьями - стояла тесная, крытая соломой хижина одинокой колдуньи. Колдунья частенько прогуливалась по вершинам холмов, собирая упавшие на землю молнии. Из этих молний, выкованных в небесной кузнице, она ловко мастерила оружие, способное отразить неземные опасности.
Весной колдунья, как всегда в одиночку, бродила в садах Эрла среди цветов, приняв облик молодой и прекрасной девушки. Обычно она выходила в такой час, когда ночные бабочки только начинают перелетать от цветка к цветку. Молодой лорд оказался одним из немногих, кто видел ее и остался невредим. Она умела отталкивать человеческие мысли от всего истинного и губила людей. В этот раз принятое ею обличье с такой силой приковало к себе взгляд молодого лорда, что он смотрел и смотрел на нее восторженными юношескими глазами. Он смотрел до тех пор, пока колдунья, то ли поддавшись жалости, то ли польщенная - кто из нас, смертных, может знать это? - не избавила его от воздействия своих гибельных чар. Тут же в саду, она явилась пред ним в своем подлинном обличий ведьмы с холмов. Но и после этого взгляд юноши не сразу убежал в сторону. За те краткие мгновения, что молодой человек без отвращения созерцал среди цветов шиповника ее высохшую фигурку, он сумел завоевать признательность старой женщины, которую нельзя ни купить, ни приобрести при помощи любых ухищрений.
Когда колдунья поманила его, молодой лорд без страха и сомнений последовал за ней на вершину облюбованного громами холма. Там он узнал, что в час нужды сможет получить от нее меч из металла, какого не родят недра Земли, и клинок его будет защищен рунами, которые сумеют отразить не только удар обычного меча, но и любое оружие Страны Эльфов. Только оружие, освященное тремя самыми могущественными рунами, неведомыми смертным, может справиться с мечом колдуньи.
Принимая меч, Алверик подумал об обещании колдуньи.
В долине только-только сгущались сумерки. Покинув замок Эрл, молодой лорд Алверик быстро поднялся на ведьмин холм. Когда он приблизился к дверям дома колдуньи, то увидел, как она сжигает на костре кости. Юноша сказал ей, что час его нужды пришел, и колдунья отправила его в свой сад собирать с мягкой земли капустных грядок упавшие туда молнии.
Занимаясь этим странным делом, он с каждой минутой видел все хуже, а пальцы никак не могли привыкнуть к чудным ощущениям, что рождались от прикосновения к молниям. Но все же до наступления полной темноты Алверик успел собрать их семнадцать штук и, завернув молнии в шелковый платок, понес их к костру.
Молнии, небесные гостьи Земли, легли на траву возле колдуньи. Кто знает, из каких удивительных миров попали они в ее волшебный сад, сброшенные ударами грома со своих трасс, по которым ни один из нас не смог бы пройти. Сами молнии не обладали магическими свойствами, зато они были отлично приспособлены для того, чтобы сохранять в себе волшебство, которым наделены заклинания колдуньи.
Увидев молнии, ведьма отложила в сторону бедренную кость какого-то несчастного материалиста и повернулась к этим скитальцам бурь. Сложив их в ряд возле костра, она навалила сверху пылающие бревна и груды раскаленных углей. Своим ведовским посохом, длинной эбонитовой палкой, она начала ворошить костер до тех пор, пока семнадцать дальних родственниц Земли, слетевших к нам из своей вечной обители, не оказались погребены глубоко под углями. Затем колдунья отступила на шаг назад и, вытянув перед собой руки, неожиданно метнула в костер первую руну. Пламя яростно рванулось вверх, и то, что было просто одиноким огнем в ночи, не обладающим никакой таинственностью и силой, неожиданно превратилось в нечто, чего сторонятся даже очень усталые странники.