Клейн ощутил смутное чувство сожаления и перевел взгляд в сторону своего кресла. Он увидел, что там плавает иллюзорный черный туман.
Это были остатки после разрушения проекции медного свистка Азика.
Я не ощущаю ничего потустороннего от этого тумана. Это значит, туман нельзя использовать для амулета, но для чего он тогда нужен? Клейн на секунду задумался, вызвал из кучи хлама Бумажного Ангела и бросил его в иллюзорный черный туман.
Как только они соприкоснулись, то сразу же слились воедино. Бумажная фигурка быстро почернела, создавая ощущение спокойствия и безмятежности. На ее спине выросли белые перья, испачканные бледно-желтым маслом.
Эта сцена длилась всего секунду, после чего бумажная фигурка вернулась в свое первоначальное состояние. Однако она больше не казалась материальной, а как будто была иллюзорной.
Также на спине бумажной фигурки появились узоры, похожие на перья.
Для чего ее можно использовать? Клейн заставил мутировавшую бумажную фигурку приземлиться обратно на его ладонь.
Он не решился использовать гадание, чтобы определить ее эффект, боясь увидеть такую же сцену из своего сна, только уже с готовыми к атаке трупами.
После многократных проверок Клейн, используя свои знания в области мистицизма, вынес предварительное заключение.
Сам предмет не содержит никаких способностей, но он необычный по своей сути. Возможно, он может создавать особенные эффекты, связанные с нежитью, когда используется как бумажная фигурка или Бумажный Ангел.
Это как моя гармошка авантюриста. Хотя в ней нет никакой силы, она может вызвать посланника с большой силой...
Клейн тут же отложил мутировавшую бумажную фигурку и начал расшифровывать сцену из своего сна.
Черный мавзолей, открытые гробы, трупы с перьями на спине, черный туман, исходящий глубоко изнутри. Похоже, эти откровения указывают на Смерть или что-то важное, что Смерть оставила после себя... А может это продукт проекта Искусственной Смерти Нуминозного Епископата?
Кстати, почему же увиденное показалось мне знакомым?
Клейн задумался и быстро нашел ответ.
Давным-давно он уже видел похожую сцену в одном гадании!
В тот раз он видел эту сцену, когда гадал, к чему приведет сокрытие от Ночных Ястребов информации, связанной с мистером Азиком!
Тогда во сне он увидел две сцены. В одной он тонул в море крови, и его вытащил Азик, а в другой они находились в темном и мрачном мавзолее, как будто что-то искали!
Клейн однажды пытался интерпретировать это, полагая, что первая сцена представляет собой то, что он попадет в опасность и будет спасен мистером Азиком. Вторая сцена представляла их совместное исследование мавзолея или места, символизирующего мавзолей.
Случай из первого предсказания произошел, когда с неба упал метеорит в Баклунде, а суть второго, наконец, раскрылась сегодня!
Возможно ли, что место, которое мы с мистером Азиком будем исследовать, и есть тот самый мавзолей, который я только что видел во сне? Но этот мавзолей очень опасен. Предмет в самой глубокой части черного тумана имеет очень высокий уровень. Он лишь немного слабее истинных божеств и наполнен злобой... Клейн слегка нахмурился, полагая, что их совместное исследование не обязательно будет хорошим событием.
Он почувствовал, что должен остановить мистера Азика. Однако он также подозревал, что увиденной им сцены гадания не избежать. В противном случае он получит более ужасное событие.
По крайней мере, во время моего первого гадания была только сцена исследования, и не было никаких признаков опасности... Может быть, есть способ избежать этой опасности... Возможно, именно поэтому Провидцы часто бывают такими туманными и загадочными. Иногда излишняя ясность может привести к обратному результату! Клейн планировал при следующей встрече с Азиком вскользь упомянуть о своем сне, не давая ему никакого толкования, чтобы узнать, что он думает.
Приняв решение, Клейн откинулся на спинку стула и посмотрел на купол великолепного дворца, скрытого в сером тумане.
***
Из тела старейшины Совета Шести, второго Охотника на демонов, Уэйта Чирмонта, исходил чистый свет рассвета. Он растворил белые перья, выросшие из его пор на коже, и подавил последующие приступы рвущейся наружу плоти и крови.
Мышцы его руки вздулись, когда он натянул тетиву лука Охотника на дракона. Серебряные молнии переплестись с сиянием рассвета в ослепительную стрелу.