Консул Смерти, переживший Четвертую эпоху, закрыл глаза и молча слушал зов, доносившийся неизвестно откуда. Затем он внезапно сжал правую руку.
Весь пейзаж близлежащего Духовного Мира стал разрушаться, превращаясь в медленно вращающийся черный вихрь, границ которого не было видно.
Вихрь внезапно разросся, поглотив Азика, Клейна и двух марионеток.
Клейн почувствовал резкое головокружение. Его чуть не стошнило на месте.
Через некоторое время он пришел в себя и понял, что находится в темном холодном мавзолее. Вокруг него стояли открытые гробы, а в них лежали гниющие трупы с белыми перьями.
Хотя я предупреждал мистера Азика, мы все равно в конечном итоге оказались здесь... Клейн на секунду растерялся, но вдруг почувствовал внезапное глубокое чувство беспомощности.
Он повернулся и увидел стоящего рядом Азика. Он пристально смотрел на лестницу, ведущую вглубь мавзолея.
Оттуда исходил густой черный туман, который медленно клубился как смог.
— То, что там прячется, вполне может быть Искусственной Смертью... – Клейн не мог не предупредить.
Мышцы лица Азика уже не были такими напряженными, как раньше, а уголки его рта слегка приподнялись:
— Мои сны позволили мне вспомнить многое. Я видел себя сидящим на костяном троне, а перед троном лежали мертвые потусторонние и обычные люди. Они не сделали ничего плохого, но все равно умирали. А затем один за другим они вставали, превращаясь в жуткую нежить – нежить, которая присягала мне на верность. А я просто холодно, не испытывая никаких эмоций, наблюдал, как это бедствие распространялось по деревням и городам. Эти сны каждый раз заставляли меня чувствовать себя не похожим на самого себя. Однако я всегда прекрасно понимал, что это и есть настоящий я.
Консул Смерти из Империи Балам Четвертой Эпохи?.. Губы Клейна слегка дрогнули.
Азик потер виски и продолжил с невозмутимым тоном:
— Я чувствую, что возвращаюсь к этому прошлому.
Глава 915. Другое "я"
Не дожидаясь ответа Клейна, Азик, пристально вглядываясь в глубину мавзолея, продолжил:
— Я до сих пор помню свое первое воскрешение. Я был трупом в гробу. Я был в ужасе, не понимая, что происходит. Я также не знал, где находился. Прежде чем священнослужители забрали мой труп для очищения, я убежал, спотыкаясь по дороге, как бродячий призрак. Я пересекал луга, деревни и города, не помня, кто я и откуда. Куда бы я ни шел, повсюду слышал рыдания, видел священников, совершающих массовые захоронения. Я чувствовал горе в каждом уголке. Позже я случайно спас одну знатную даму и попал в ее усадьбу. Она была яркой и живой девушкой, а я был похож на одичавшего лесного зверя. Я был чувствителен, подозрителен, самолюбив, боязлив, часто проявлял холодную, равнодушную, жестокую сторону, которая не соответствовала человеческой морали. Я был ей интересен. Как бы я ни избегал ее, какие бы ужасные вещи ни делал, она подходила ко мне, заражая меня своей улыбкой. Она использовала шутки, чтобы повлиять на меня. Я, сам того не осознавая, привык к ее шалостям, да и вообще, к ее существованию. Мы начали тайно встречаться. Она очень переживала, что отец не согласится на ее брак с бывшим бродягой и нынешним слугой. Увидев ее меланхоличную улыбку, я впервые почувствовал, как во мне забурлила кровь. Я импульсивно сказал ей, что прямо сейчас уезжаю, а в будущем вернусь с аристократическим титулом и свадебным венком. Я пошел в армию, стал рыцарем и, используя трехметровое кавалерийское копье, бросался на врага. Благодаря хаосу Четвертой эпохи я стал бароном на Северном континенте и получил вотчину, которую мог назвать своей. Я выполнил свое обещание и, взяв с собой королевскую грамоту, фамильный герб, ленту с рыцарской медалью и самодельный венок, женился на ней.
Продолжая рассказ выражение лица Азика постепенно смягчалось, словно к нему вернулись давно забытые воспоминания, и даже уголки его рта неосознанно приподнялись.
Сердце Клейна учащенно забилось от услышанного, как будто он снова встретил знакомого мистера Азика.
— А что было дальше? – он осторожно направил разговор в нужное русло.
Азик, смотря в даль, ответил:
— Потом... потом мы построили замок на нашей вотчине. У нас родился ребенок, мальчик. Он рос очень быстро, и я сразу понял, что он вырастет высоким и крепким. Ему нравилось сражаться, он часто бегал, таская за собой меч, и говорил, что хочет стать рыцарем. Я думал, что это просто детский лепет, который не продлится долго. Однако, даже сломав ногу или повредив голову, он не бросал тренировки. Он думал, что я не смогу его увидеть, если он будет прятаться в своей комнате. Хе-хе, он недооценил своего отца. Все духи в вотчине тайно находились у меня на службе. Год за годом я восстанавливал все новые и новые воспоминания. Моя жена часто ворчала, что в замке слишком холодно и темно, и что ей хотелось бы уехать куда-нибудь, где светит солнце и тепло. Я удовлетворял ее просьбы, но только намного позже понял, что дело было не в том, что ей не нравилось оставаться в замке, а в том, что она боялась изменений, происходящих со мной. Она боялась того, что я становлюсь холоднее, что я становлюсь чужим. Она никогда не говорила мне об этом, проводя время со мной, как обычно. Мы прекрасно проводили время на юге у моря и даже подумывали о втором ребенке, но, к сожалению, у нас ничего не получилось. И только когда я почувствовал, что приближается моя смерть, я вернулся в свой замок, в свою вотчину. Мой сын сказал мне, что хочет отправиться в Баклунд, чтобы стать слугой виконта или графа и начать свой путь рыцаря. Я спросил его, почему он сделал такой выбор, хотя ему было всего около десяти лет. Он сказал мне, что я был его кумиром и примером для подражания. Он хотел стать благородным рыцарем, как я, без помощи родителей. В то время я уже восстановил большую часть своей памяти, и мне всегда было немного неловко и неуютно перед лицом этого ребенка. Но когда я услышал его ответ, то испытал неописуемую радость, удовлетворение и гордость. Это был мой сын, совершенно не похожий на тех детей, которые были у меня в империи Балам.