Потусторонняя характеристика Жреца Света? Она может эффективно сдерживать нежить и является естественным врагом Города Мертвых, но это всего лишь ингредиент, который еще не был превращен в мистический предмет. Эффекты, которые он оказывает, весьма ограничены, а негативные эффекты чрезвычайно серьезные, особенно в моем состоянии духовного тела. Кроме того, молния также может очищать нежить. Со Скипетром Морского Бога и Словом Моря мне нет нужды брать с собой характеристику Жреца Света... Мысли мелькали в голове Клейна, пока он перебирал оставшиеся предметы в куче хлама.
Он надел перчатку из человеческой кожи на левую руку, этой же рукой взял Скипетр Морского Бога и правой рукой поймал Слово Моря, полетевшее в его сторону.
После этого Клейн в папском одеянии изменил облик своего духовного тела. Он спрятал лицо в тени папской тиары.
Он медленно встал. Темно-синяя мантия развевалась, будто на ветру, а белый костяной скипетр ослепительно сверкал.
Сделав всего один шаг, Тиран Клейн прошел через Дверь Вызова и вышел из огня свечей, попав в реальный мир. Он оказался в довольно просторной ванной комнате.
Поместив в свое тело амулет Сифон Судьбы и Похоронный Звон, он прошел через дверь и влетел в гостиную. Он позвал к себе Энцо, чтобы тот взял Слово Моря.
Немного подумав, Клейн достал Похоронный Звон и передал его Адмиралу Ада Людвеллу.
Сделав все это, он схватил двух своих марионеток и, используя Путешествие, отправился к координатам, которые ему сообщила мисс Маг.
Путешествие прошло довольно гладко. Благодаря ауре Тирана существа Духовного Мира не решались приближаться к нему во время пути. Они даже не осмеливались смотреть на него. Вскоре Клейн прибыл к месту назначения.
Сцена, открывшаяся перед ним, ничем не отличалась от других мест в Духовном Мире. Насыщенные цвета накладывались друг на друга, повсюду клубился тонкий туман, в глубине которого одни за другими пары глаз сменяли друг друга.
Накидка папской мантии мягко развевалась, будто на ветру, пока Клейн осматривался. После некоторого осмотра он заставил Энцо и Людвелла войти в туман, который с виду был вполне нормальным.
Внезапно перед глазами марионеток предстал грандиозный город огромных размеров. Этот город был необычным: он строился не вверх, а вниз, уходя глубоко в землю. Он напоминал перевернутый мавзолей.
Здания внутри выделялись разнообразием стилей, но все были одинаково странными. Некоторые из них возвышались над землей в виде белых каменных колонн, на вершине которых был высечен огромный дом. Некоторые были прямоугольными, с дверями, расположенными под потолком, без окон. Некоторые были построены в земле, а у входа стояли надгробные плиты. Некоторые были построены из раздробленных и беспорядочно сложенных белых костей.
Чем ближе были постройки ко дну ямы, тем лучше они сохранились. Чем ближе к верху, тем больше было разрушенных участков, обветшалых и прогнивших от времени.
Клейн заставил своих двух марионеток остановиться. Несмотря на то, что они стояли на краю города и видели его со стороны, они не могли разглядеть, что находится в самой нижней части города. Глубокая темнота окутывала его, как будто тысячи и тысячи лет здесь не было света.
После недолгого наблюдения Энцо опустил голову и нараспев произнес слова на древнем Гермесе:
— Шут не из этой эпохи. Таинственный владыка над серым туманом. Король желтого и черного, которому сопутствует удача…
Как только он произнес эти слова, Клейн, который все еще находился за пределами города Кальдерон, услышал множество иллюзорных молитв. Он также узнал в них человека с хриплым голосом.
Это молитва марионетки... Клейн облегченно вздохнул и тихо пробормотал:
— Это значит, что город Кальдерон не изолирован от серого тумана. По крайней мере, внешняя периферия. Я могу войти.
Сказав это, он нисколько не торопился. Вместо этого он заставил Людвелла поднять левую руку и раскрыть ладонь.
Внезапно перед марионеткой вспыхнул иллюзорный свет. Вслед за этим в точке, из которой он исходил, образовалась двойная бронзовая дверь.
Дверь была слегка размытой и иллюзорной. Ее поверхность была покрыта бесчисленными загадочными узорами, создававшими ощущение неописуемой тишины и смерти.
Со скрипом таинственная бронзовая дверь немного приоткрылась.
Через щель в двери Клейн увидел самую глубокую и бездонную тьму.
Среди этой тьмы колыхались белые волны, то вздымаясь вверх, то опускаясь вниз. Происходящее напоминало реку, бурлящую в беспросветную ночи.