Среди них были болезненный Клейн, высокомерный Клейн, холодный Клейн, мягкий Клейн, веселый Клейн, а также Чжоу Минжуй, Шерлок Мориарти, Герман Спэрроу и Дуэйн Дантес!
Казалось, что все его духовное тело было брошено в блендер.
Неподалеку Леонард, по щекам которого текли бессознательные слезы, увидел, как капитан Данн, обнимавший Дейли Симон, снова превратился в Клейна Моретти. Вслед за этим Леонард обратил внимание на его лицо, шею и тыльную сторону рук. Из них торчали бледноватые усики, словно жившие собственной жизнью. Они продолжали расти наружу, превращаясь в прозрачные личинки. Под его одеждой также были видны следы извивающейся плоти.
От этого у Леонарда возникло ощущение, что в любую секунду Клейн может превратиться в скопление прозрачных личинок, разбегающихся в разные стороны!
В тот момент, когда он хотел что-то предпринять, у него закружилась голова. Он инстинктивно закрыл глаза, не решаясь взглянуть еще раз.
Прозрачные личинки, растущие из тела Клейна, мерцали под лучами солнца, создавая трехмерные слои таинственных символов. Они представляя абстрактные понятия странности, безумия, перемен, силы и мудрости.
На фоне холодного ветра вокруг Клейна поднимались черные иллюзорные нити, сливаясь друг с другом и образуя странные «щупальца».
Его Духовное Тело, Астральная Проекция, Тело Сердца и Разума и Эфирное Тело превращались во фрагменты, сливаясь с личинками, которые представляли разные хаотичные и противоречивые мысли Клейна. Мягко пролетая между друг другом, они, казалось, взлетали на бесконечную высоту, где находились бесчисленные иллюзии, и сгущались в огромные искаженные фигуры. Кто-то кричал, кто-то говорил, кто-то рычал, кто-то шептал.
В бесчисленных хаотических мыслях Клейна все вокруг словно превратилось в Духовный Мир, но в нем на фоне сияющих звезд появлялись и исчезали живые люди.
В этот момент в его мысленных фрагментах всплывали похожие, яркие воспоминания:
Шокирующая сцена, как Король Ангелов Адам молился с закрытыми глазами.
Как он использовал Похоронный Звон против Инса Зангвилла, и нажал на курок, чтобы разнести ему голову.
Момент, когда он показал свою клоунскую улыбку, сказав глубоким голосом: «Этот выстрел за капитана».
Зритель Адам, смотрящий на финальную сцену представления чрезвычайно ясными и невинными глазами.
Он, превратившийся в Данна Смита, приглашает Дейли Симон станцевать заключительный танец.
Все эти сцены были так свежи в его памяти, особенно взгляд Зрителя, словно в нем существовала обратная связь и особое притяжение. Это заставило Клейна постепенно вновь обрести чувство самосознания.
Я...
Кто я?
На этот вопрос у Клейна нашелся ответ, когда он еще был Безликим. Ему не нужно было долго думать над этим вопросом, так как он быстро понял свою сущность:
Человек с Земли, слившийся с фрагментами памяти Клейна;
Человек, на которого оказал глубокое влияние опыт Ночного Ястреба;
Человек, который предпочитает безопасность, но умеет упорствовать и отказываться от всего;
Хранитель и несчастный грешник.
Странные чувства, не принадлежащие ни Телу Сердца и Разума, ни Духовному Телу, извлекались из фрагментов, понемногу конденсируя новые мысли Клейна, холодные, спокойные, отстраненные, словно смотрящие на все свысока. Эти мысли позволили ему взглянуть на реальный мир под еще большим углом и видеть больше аспектов.
Он понял, что это, возможно, и есть божественность. Не сопротивляясь, он соединил фрагменты первоначального духовного тела черными нитями, позволяя ему медленно обретать форму.
В этот момент он понял смысл ритуала продвижения.
Это была метка, якорь. По сравнению с другими путями, Причудливому Колдуну, переживающему фрагментацию своего Тела Души, якорь требовался гораздо раньше!
Однако для этого не требовалось никакой веры. Напротив, вера была многочисленной и беспорядочной. В ней задействовано слишком много различных эмоций. Фрагментация во время этого ритуала с легкостью стерла бы человечность потустороннего, оставив после себя только божественность.
Грандиозное и глубокое представление под наблюдением бесчисленных зрителей было достаточным, чтобы стать якорем!
Хотя в этот раз зрителей у Клейна было немного, но, будучи вершиной существования пути Зрителя, Адам мог сравниться с тысячами обычных зрителей. Он даже мог вообразить театр зрителей для достижения нужного эффекта.