Мандро же, забытый, блокнотный листок зачитал; и в глазах у него заплясали французские буквы:
— О, о! О, лала!
Там стояло: «Такого-то, там-то» (но — пропуски; не обозначено)… — «Пулей шальною убит публицист Домардэн».
— Дьё де дьё![121]
Дом ар дэн — существует!
В эфире он, отображение прошлого, легкой волной световой, километры отчесывающей от нашей земли: триста тысяч таких километров в секунде; и скоро уже: Домардэн будет зрим в телескоп с Волопаса: с созвездия Солнца — он стерт. Все же: он виден в эфире!
В его физиологии, все еще мысль истощающей, психики нет: психа психика.
Мысль далека, как…созвездие Пса.
Ждали случая стибрить
Мертетев в двенадцатом номере громко докладывал перед Велес-Непещевичем, Миррой Миррицкой, достав портсигар:
— Силы нет!
С треском бросил на стол портсигар.
— Поскорее!
Велес, вздернув плечи, оправил субтильно визитку, над пепельницей тупо дуясь.
— Имейте терпенье.
Почтенный свинух, пережевывал что-то кровавою челюстью, тонус тупого молчания для; и Лебрейль — ногу вытянула, свои икры разглядывая:
— Бьен пикан: са шатуайль![122]
И он выбросил:
— Случая нет: пока этот торчит Кокоакол, — воняет английским посольством.
Лебрейль, тряся белой копною волос, подавилась, как дымом, от смеха:
— Фэ рьен![123]
Но Мертетев шагал и рукою зацапывал, тыкая пальцем с сигарой в тринадцатый номер:
— Он — мучается!
— Надо длить!
Непещезич бычиную шею с надутою жилой показывал, ухом разинувшись:
— А то придут: и — украдут.
И тонус тупого молчания — длился.
— В чем дело?
Мертетев брезгливо подергал мизинцем, над пеплом сигары, которую в пальцах зажал он:
— Сэрвис милитэр?[124]
— Нет, — печать не приложена, Тертий, — Велес помигал, точно боров, с корыта топыривший рыло.
— А мы-то? Вторая неделя. Да он безопасен теперь: не ворующий вор!
Но Велес помотался:
— Коли англичанам отдать, они спрячут его в Полинезию… Маленькая табакерка недавно еще продавалась; в ней чортик: откроете, — чортик пружиною дергает под потолок.
Щелки: глазиков — нет; а в них жил — умный глаз:
— Он и выскочит из Полинезии: к Грею; а Грец — к Клемансо.
И тут —
— глаз осьминога, преумный, —
— из глазика: вымерцал.
— Пусть он один погибает, коль, — пусть ненароком, — узнал слишком многое; вбить в это дело осиновый кол, чтобы прочная точка была.
Он пошлепал губой кровожаждущей.
— Дочь же насиловал, глаз выжигал, — приводила резоны Миррицкая Мирра.
— Пустяк-с! — Непещевич пошлепал губой кровожаждущей.
— Суть в разговоре Бриана и Грея, который он знает.
Лебрейль, сломав руку, пропятивши впалый живот, неприлично расставивши ноги, хваталась ладонью за перекисеводородные космы, дымочком выстреливая: нетг куда провалились — мадам Тилбулга, Тотилтос, Лавр Монархов, которому можно… показывать…; «эти» — не смотрят.
— Итак?
Положили убить; ждали случая стибрить, чтобы тибримый, ставши невидимым, точно секретный пакет, ускользнул от английских агентов.
* * *Был «тибримый» не запечатан пока; и ему принес завтрак лакей; повязавшись салфеткою, вынувши челюсть, ее положив на тарелочку, кокнул яйцом: слизевидная вытекла в рюмочку жидкость, как глаз, — за желтком.
Он — расплакался дрябло на каре-оранжевых каймах, бросивши в лоб жестяные какие-то руки: условный рефлекс, — вероятно.
Свернувши на сторону рожу и точно привязанный к креслу, из кресла висел, разорвавши свой рот, точно в крике, — на каре-оранжевой пляске с наляпанной дикою, синею, кляксою.
Крик был немой.
Полусон, полубред поднимал точно дымку, сгущаясь томительно в сон, ударяющий с катастрофической четкостью.
Верчи железные
Пушка; ядро, — шар железный; расхлопнулось дверцем; и в нем, как кабина; и узник — под локоть введен; ядро вставлено в пушку, которая — хлопнула — в небо! Планета огхлопнулась; пол — потолок; потолок — пол; закон притяжений — не есть.
Узник, чувствуя кожу в местах, где понятие «кожа» есть бред — с ароматной сигарой в руке — пред стеклом, за которым развержены звездные бездны дождей и баллистика быстрых болидов по Коперниканским пустотам фланирует, — уже отклеившись кожей от мест, где «Манд-ро» созерцает иллюзии распространения волн световых, без иллюзий доваривая из «ничто» свои дряни, — имея, — дох, пот, перетуки сердечные.