Типологическая натура ее была близка к натуре Германа. Герман хотел предупредить ее игровое движение, но она взглянула на него так, как в мифические времена смотрели царственно властные дамы на фаворитов, опрометчиво вздумавших в чем-либо им перечить. Поставив вновь, она не только отыграла – в полном соответствии с игровой стратегией хмырей – проигранное, но и выиграла целый двадцатник. Японка, лишившаяся всех наличных долларов, выложила на лоток приличный пресс иен. Но шарик оказался совсем не под тем наперстком, который она накрыла своей миниатюрной, слегка дрожавшей от волнения ладошкой. Она весьма растерянно стала смотреть по сторонам, явно ища глазами банковский автомат.
Герман, повторяем, имел с собой пару сотен. Он тихо попросил у старой дамы ссудить ему всю ее наличность. Поставил около трехсот долларов.
Все присутствовавшие были абсолютно уверены, что Санта-Клаус накроет рукой левый наперсток. Даже полный идиот нисколько не сомневался бы в более чем очевидном нахождении там заветного шарика.
Так что все ахнули, когда он выбрал наперсток правый и незаметно для окружающих встряхнул его над лотком. Из намагниченного наперстка вылетел металлический шарик.
Надо отдать должное банкомету. Он невозмутимо выложил Герману выигрыш. Второй хмырь, думая, что его никто здесь не понимает, так изощренно материл своего партнера, что старая дама заткнула уши.
Хмырь-банкомет не спешил начать игру вновь, пытаясь проникнуть в намерения громадного Деда Мороза. Затем вяловато задвигал наперстками по лотку, то приоткрывая, то накрывая ими шарик.
Герман поставил в этот раз всего десятку, а турист из Германии и еще кто-то, как говорится, примазались к нему, каждый по паре сотен. Хмырь снял эти деньги, потому что Герман дал ему смухлевать. Так что оба хмыря оставались после этого кона почти при своих.
Японка сказала по-итальянски проигравшемуся в конце концов немцу и глупо вступившему в игру французу, что здесь, на ее взгляд, орудует шайка международных мошенников.
Если бы не жадность, что губит фраеров, не вера в безнаказанный и вечный шулерский успех, а также не жгучая ненависть к этому поганому Деду Морозу, то оба хмыря быстро свернули бы свои манатки и слиняли бы подальше от всегда возможного скандала. Намереваясь сыграть, Герман на глазах у них собрал всю свою наличность. Банкомет по-фраерски откликнулся на губительный зов жадности и начал со зловещим артистизмом манипулировать наперстками.
Герман понял, что сейчас должен сработать финально-убойный вариант мошеннической игры, с тайным исчезновением шарика из-под первого наперстка в замечательно замаскированном отверстии лотка, но при отсутствии еще одного шарика в другом – намагниченном наперстке. Шарик окажется в нем самым быстрым, неуловимым фокусническим образом, если кто-либо заикнется о проверке. Банкомет собрал в пачечку ставку Германа, чтобы в крайнем случае быть готовым рвануть когти с места преступления, пока проклятый Дед Мороз будет шевелить усищами и размышлять, куда же это подевался шарик?
Но Герман успел схватить хмыря за руку, а второго за грудки. Стукнув их лбами, он мрачно сказал:
– Позорите, гниды, перед всем миром Россию! Лишу гражданства в Содружестве Независимых Государств, сволочи!
Хмыри, оказавшись в чужом и чумовом городе не под защитой родной рыночной мафии, были совершенно обескуражены.
Они что-то бестолково лгали о собирании валюты на открытие в Москве брачной биржи для сексуальных меньшинств и на формирование профсоюза нищих партработников.
Герман отобрал у них свою ставку. Затем переломал на глазах толпы лоток и продемонстрировал всем зевакам эффект намагниченного наперстка. Гаркнул на перетрухнувших хмырей, чтобы они немедленно возвратили бабки несчастной японке, на зареванном лице которой была мольба к богам о прощении за посягательство на древние традиции поведения женщин за порогом родного жилища.
Японка счастлива была получить хоть часть проигранного. Увидев полицейскую машину, Герман отпустил обоих типов. Он не простил бы себе предательства соотечественников, отвратительно жуликоватых, но все ж таки драматически одиноких и далеких от компрометируемой ими Родины. Оба фармазона моментально скрылись в праздничной толпе с остатком добычи.
Немецкий турист, столь блистательно начавший игру, и еще несколько лиц, позавидовавших его регулярным успехам, обалдело смотрели им вдогонку.
Герман поспешил увести старую даму и Дашу подальше от места происшествия.