В начале войны мы, большевики, придерживались только одного лозунга - гражданская война и притом беспощадная. Мы клеймили как предателя каждого, кто не выступал за гражданскую войну. Но когда мы в марте 1917 г. вернулись в Россию, мы совершенно изменили свою позицию. Когда мы вернулись в Россию и поговорили с крестьянами и рабочими, мы увидели, что они все стоят за защиту отечества, но, конечно, совсем в другом смысле, чем меньшевики, и мы не могли этих простых рабочих и крестьян называть негодяями
58
В. И. ЛЕНИН
и предателями. Мы охарактеризовали это как «добросовестное оборончество». Об этом я хочу вообще написать большую статью и опубликовать все материалы. 7 апреля я напечатал тезисы, в которых говорил - осторожность и терпение *. Наша первоначальная позиция в начале войны была правильной, тогда важно было создать определенное, решительное ядро. Наша последующая позиция была также правильной. Она исходила из того, что нужно было завоевать массы. Мы тогда уже выступали против мысли о немедленном свержении Временного правительства. Я писал: «Мы должны свергнуть правительство, так как оно является олигархическим, а не народным правительством, так как оно не может дать нам ни хлеба, ни мира. Но его нельзя свергнуть немедленно, так как оно опирается на рабочие Советы и пока еще имеет доверие у рабочих. Мы не бланкисты, мы не хотим управлять с меньшинством рабочего класса против большинства» *. Кадеты, которые являются тонкими политиками, тотчас же заметили противоречие между нашей прежней и новой позицией и назвали нас лицемерами. Но так как одновременно они называли нас шпионами, предателями, негодяями и немецкими агентами, то первое название не произвело никакого впечатления. 20 апреля произошел первый кризис. Нота Милюкова о Дарданеллах разоблачила правительство как империалистическое. Вслед за этим вооруженные солдатские массы двинулись на здание правительства и свергли Милюкова. Во главе их стоял некий Линде, беспартийный. Это движение не было организовано партией. Мы охарактеризовали тогда это движение следующим образом: это несколько больше, чем вооруженная демонстрация, и несколько меньше, чем вооруженное восстание. На нашей конференции 22 апреля левое направление потребовало немедленного свержения правительства. ЦК, напротив, высказался против лозунга гражданской войны, и мы дали всем агитаторам в провинции указание опровергать бессовестную ложь, будто боль-
* См. Сочинения, 5 изд., том 31, стр. 113-118. Ред.
** Там же, стр. 147. Ред.
59
III КОНГРЕСС КОММУНИСТИЧЕСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛА
шевики хотят гражданской войны. 22 апреля я писал, что лозунг «долой Временное правительство» является неверным, ибо, если не иметь за собой большинства народа, этот лозунг станет либо фразой, либо авантюрой *.
Мы не стеснялись перед лицом наших врагов называть наших левых «авантюристами». Меньшевики торжествовали по этому поводу и говорили о нашем банкротстве. Но мы говорили, что каждая попытка быть немножко, хотя бы чуточку, левее ЦК является глупостью и кто стоит левее ЦК, тот уже утратил простой здравый смысл. Мы не позволим запугать нас тем, что противник радуется нашим промахам.
Наша единственная стратегия теперь - это стать сильнее, а потому умнее, благоразумнее, «оппортунистичнее», и это мы должны сказать массам. Но после того, как мы завоюем массы благодаря нашему благоразумию, мы затем применим тактику наступления и именно в самом строгом смысле слова.
Теперь относительно трех сообщений:
1) Забастовка берлинских муниципальных рабочих. Муниципальные рабочие в своем большинстве люди консервативные, принадлежащие к социал-демократам большинства и к независимой социал-демократической партии, хорошо обеспеченные, но они вынуждены бастовать 34.
2) Забастовка текстильных рабочих в Лилле 35.
3) Третий факт является наиболее важным. В Риме происходил митинг для организации борьбы против фашистов, в котором участвовало 50 000 рабочих - представителей всех партий - коммунистов, социалистов, а также республиканцев. На него пришли 5000 участников войны в военной форме, и ни один фашист не осмелился появиться на улице 36. Это доказывает, что в Европе имеется горючего материала больше, чем мы думали. Лаццари похвалил нашу резолюцию о тактике. Это большое достижение нашего конгресса. Если Лаццари ее признает, то тысячи рабочих, которые идут за Лаццари, наверняка придут к нам, и их вожди не смогут отпугнуть их от нас. «II faut reculer, pour