В заключение мы не можем не выразить нашего протеста против тех грубых нарушений партийной дисциплины, при помощи которых должностное лицо Лиги позволяет себе тормозить организационную деятельность партийного учреждения и призывает к такому же нарушению дисциплины и устава других товарищей. Фразы вроде того, что «в такой работе по приглашению ЦК я считаю себя не вправе принять участие», или: «товарищи! ... мы ни в коем случае не должны предоставить ему (ЦК) выработку нового устава для Лиги» и т. п., принадлежат к такого сорта агитационным приемам, что могут вызвать только негодование у всякого человека, мало-мальски разбирающе- гося в том, что значат понятия: партия, организация, партийная вольство членов Лиги положением дел внутри организации, так как до сих пор членство в Лиге являлось лишь каким-то почетным званием, создавая этим какую-то бумажную организацию. Последний год показал, что дела Лиги падают, связи ослабевают». Пользуясь случаем, заявим в свою очередь, что дезорганизованность и нежизнеспособность прежней Лиги для нас вне всякого сомнения. Не в интересах Лиги, по нашему мнению, закрывать глаза на ее недостатки из-за того только, что высшая инстанция своими указаниями может посягнуть на наши «права»! Члены администрации: Шарко, Литвинов.
442
ПРИЛОЖЕНИЯ
дисциплина. Приемы такого сорта тем более возмутительны, что они употребляются по отношению к только что созданному партийному учреждению, являются, таким образом, несомненной попыткой подорвать к нему доверие в среде партийных товарищей и притом пускаются в ход под фирмой «члена администрации Лиги» и за спиной ЦК.
Ортодокс, Бонч-Бруевич, Перова, Инсарова, Инсаров, Конягин, Ленин, Литвинов, Петров, Плеханов, С. Сарафский, Шарко.
Женева.
Написано в октябре 1903 г.
Впервые напечатано в 1904 г.
в книге «Протоколы Второго съезда
Заграничной лиги русской
революционной социал-демократии» Печатается по тексту книги
443
2
ПРОТОКОЛЫ
ДОПРОСОВ В. И. УЛЬЯНОВА (ЛЕНИНА) ВО ВРЕМЯ
ПРЕБЫВАНИЯ ЕГО В ПЕТЕРБУРГСКОЙ ТЮРЬМЕ 1895-1896 гг. 1 1895 года, декабря 21 дня, в г. С.-Петербурге, я, Отдельного Корпуса Жандармов Подполковник Клыков, на основании статьи 10357 Устава Уголовного Судопроизводства (Судебных Уставов Императора Александра Второго, изд. 1883 г.), в присутствии Товарища Прокурора С.-Петербургской Судебной Палаты А. Е. Кичина допрашивал обвиняемого, который показал: Зовут меня Владимир Ильич Ульянов.
Не признаю себя виновным в принадлежности к партии социал-демократов или какой-либо партии. О существовании в настоящее время какой-либо противоправительственной партии мне ничего не известно. Противоправительственной агитацией среди рабочих не занимался. По поводу отобранных у меня по обыску и предъявляемых мне вещественных доказательств объясняю, что воззвание к рабочим и описание одной стачки на одной фабрике находились у меня случайно, взятые для прочтения у лица, имени которого не помню.
Предъявленный мне счет составлен лицом, имени которого я назвать не желаю, по порученной им мне продаже книг, во-первых, Бельтова (О монизме в истории) и, во- вторых, «Сборника в пользу недостаточных студентов Университета Св. Владимира».
Что же касается до упоминаемого в этом счете Ив. Никол. (должен два рубля), то это относится к моему знакомому Ивану Николаевичу Чеботареву, купившему у меня один том вышеозначенной книги Бельтова за два рубля. Почерк, коим писана рукопись под №№ 2 и 3
444
ПРИЛОЖЕНИЯ
по протоколу осмотра, мне не известен, и рукопись, означенная под № 4, где описана ярославская стачка 1895 года, писана мною с рукописи, полученной мною, как выше было указано, и возвращенной обратно*. На заданный мне вопрос о знакомстве с студентом Запорожцем отвечаю, что вообще о знакомствах своих говорить не желаю, вследствие опасения компрометировать своим знакомством кого бы то ни было. При поездке за границу я приобрел себе, между прочим, французские, немецкие и английские книги, из которых припоминаю: Schonlank, В. «Zur Lage der arbeitenden Klasse in Bayern»; Stadthagen, A. «Das Arbeiterrecht...»**; «Les paysans»*** и другие. Когда я по- ехал за границу, я имел при себе чемодан, которого теперь у меня нет, и где я его оставил, не помню. Уезжая за границу, я переехал границу, кажется, 1-го мая, а возвратился в первой половине сентября. По возвращении из-за границы я прямо проехал к матери в Москву: Пречистенка, Мансуровский переулок, дом Лоськова (ее тогдашний адрес), а оттуда в 20-х числах сентября приехал в С.-Петербург и поселился в Таировом переулке, дом № 44/6, кв. № 30. Вещи на квартиру я перевез с вокзала. В день ли приезда я нашел эту квартиру или спустя несколько дней, я не помню. Мне кажется, что 17 числа я не был еще в С.-Петербурге, но положительного ответа о числах, сверх вышеизложенного, дать не могу.