Итак, Аристотель сам показывает нам, что именно сделало невозможным его дальнейший анализ: это — отсутствие поня¬тия стоимости. В чем заключается то одинаковое, то есть та общая субстанция, которую представляет дом для ложа в вы¬ражении стоимости ложа? Ничего подобного «в действитель¬ности не может существовать», — говорит Аристотель. По¬чему? Дом противостоит ложу как что-то одинаковое, поскольку он представляет то, что действительно одинаково в них обоих — и в ложе, и в доме. А это — человеческий труд.
Но того факта, что в форме товарных стоимостей все виды труда выражены как равный человеческий труд и потому как равнозначные, — этого факта Аристотель не мог вычитать из формы стоимости товаров, так как греческое общество покои¬лось на рабском труде и потому имело своим естественным базисом неравенство людей и их работ. Равенство и равно¬значность всех видов труда, поскольку они суть человеческий труд вообще, — эта тайна выражения стоимости может быть расшифрована лишь тогда, когда идея человеческого равен¬ства уже приобрела прочность народного предрассудка. А это возможно лишь в таком обществе, где товарная форма есть всеобщая форма продукта труда и, стало быть, отношение людей друг к другу как товаровладельцев является господст¬вующим общественным отношением. Гений Аристотеля обна¬руживается именно в том, что в выражении стоимости товаров он открывает отношение равенства. Лишь исторические гра¬ницы общества, в котором он жил, помешали ему раскрыть, в чем же состоит «в действительности» это отношение равенства.
d) Четвертая особенность эквивалентной формы: фетишизм товарной формы разительнее в эквивалентной форме, чем в относительной форме стоимости.
То, что продукты труда, — такие полезные вещи, как сюр¬тук, холст, пшеница, железо и т. д., — представляют собой стоимости, определенные величины стоимости и вообще то¬вары, суть, конечно, такие свойства, которые они обретают
ФОРМА СТОИМОСТИ
151
только в нашем общении, а не от природы, каковыми являются, например, свойства быть тяжелым, удерживать тепло или питать. Но в сфере нашего общения эти вещи относятся друг к другу как товары. Они суть стоимости, они измеримы как величины стоимости, и общее им свойство быть стоимостью ставит их в стоимостное отношение друг к другу. Равенство, например, «20 аршин холста = 1 сюртуку», или: «20 аршин холста стоят 1 сюртука» выражает только следующее: 1) различные виды труда, необходимые для производства этих вещей, признаются равными как человеческий труд вообще, 2) затраченное на их производство количество труда измеряется по опре¬деленным общественным законам и 3) портной и ткач вступают в определенное общественное производственное отношение. Именно в рамках определенного общественного отношения производителей они приравнивают друг к другу свои различ¬ные полезные виды труда как человеческий труд вообще. И точно так же именно в рамках определенного общественного отношения производителей они измеряют величину своего труда продолжительностью расходования человеческой рабочей силы. Но в сфере нашего общения эти общественные характеристики их собственного труда представляются им как общественные природные свойства, как предметные определения самих продуктов труда; равенство различных видов человеческого труда представляется им как стоимостное свойство продуктов труда; мера труда, определяемая общественно необходимым рабочим временем, представляется им как величина стоимости продук¬тов труда; и, наконец, общественное отношение производи¬телей благодаря их работам представляется им как стоимост¬ное отношение или общественное отношение этих вещей, про¬дуктов труда. Именно поэтому продукты труда выступают перед ними как товары, как чувственно-сверхчувственные или общественные вещи. Так световое воздействие вещи на зри-тельный нерв воспринимается не как субъективное раздраже¬ние самого зрительного нерва, а как объективная форма вещи, находящейся вне глаза. Но при зрительных восприятиях свет действительно отбрасывается одной вещью, внешним предметом, на другую вещь, глаз. Это — физическое отношение между физическими вещами. Между тем, товарная форма и стоимостное отношение продуктов труда не имеют решительно ничего общего с их физической природой и вытекающими из нее отношениями вещей. Только определенное общественное отношение самих людей принимает здесь для них фантастическую форму отношения вещей. Поэтому, чтобы найти аналогию, нам пришлось бы забраться в туманные области религиозного