— Всю дорогу, когда ехали обратно, ругал моего хозяина. «Ты, говорит, ничего не понимаешь, ну и молчи! Плохо, говорит, что я недосмотрел за Ахмадшой, теперь трудно будет выправлять дело.
Зарифа подумала негодующе: «Ничему его жизнь не научила, откуда в нем самодурство появилось! Решил, как крыловский медведь, на свой лад дуги гнуть! Мало ему того, что Минсулу несчастной сделал! Хочет и сыну запретить жениться по любви». Она вспомнила день, проведенный на Каме, сияющие глаза Нади и Ахмадши, сокрушенно вздохнула:
— Девчата, конечно, от зависти сплетничали…
После короткого совещания в профилакторий зашел Илья Климов, начальник цеха капитального ремонта скважин. Когда-то, работая верховым, он не мог и двух страничек прочесть без того, чтобы его не бросило в сон, а тоже стал инженером!
— Как живем, Зарифа Насибулловна?
— С кадрами своими не слажу!
— Я к тебе как раз по этому вопросу, — осторожно начал Климов. — Выдели, пожалуйста, для нашего цеха четырех шоферов со специальным автообразованием. Ведь мы на промыслах — главное звено, нам и основное внимание должно уделяться.
— Все вы главные! — с досадой бросила Зарифа.
Но в цехе Климова работал ее сын Салих, к которому она относилась с затаенно-виноватой нежностью, до сих пор он не знает, что Зарифа не любила его отца. И конечно, боевой это цех — ничего не скажешь!
— Ладно, подберу тебе хорошую бригаду, — пообещала она Климову, выйдя с ним на улицу и усаживаясь за руль «газика»-вездехода. — Но нужно всем шоферам спецмашин освоить работу по ремонту скважин: требования на производстве с каждым годом растут.
И ей представилось, как тяжело Ярулле уступать дорогу молодежи.
«Что же поделаешь, — мысленно обратилась она к нему, — новое время — новые песни, а кто на старый лад сбивается, того по лбу бьют».
Приехав на тракторную базу, Зарифа направилась в мастерскую, но на полпути ее перехватила бойкая женщина-диспетчер.
— У телефона Климов, просит, срочно пять бульдозеров и трактор-подъемник.
— Что у них стряслось? Я только сейчас с ним разговаривала.
— В Исмагилове открытый фонтан…
— На чьей буровой? — уже на бегу в диспетчерскую крикнула Зарифа.
— У Яруллы Низамова…
Зарифу так и обожгло: «Сразу станет известно: выпивал вчера, на вышке не был, а без него бригада запорола скважину. Ведь на чистой воде бурили! Из-за дурацкого, упрямого своего характера все готов поставить на карту!»
Захлестнутая наплывом самых противоречивых чувств, Зарифа рывком подняла телефонную трубку.
— Ненадолго мы с тобой расстались! — с удивительным, раздражающим ее сейчас спокойствием сказал Климов. — Сразу две аварии на Исмагилове: у Низамова обвал скважины, инструмент на забое прихватило, а на соседней буровой фонтан. Срочно гони технику!
— Гоню!
Зарифа дала задание диспетчеру и заведующему базой, прислушиваясь к тому, как затопали по коридору десятки ног, до боли в ладонях стиснула маленькие кулаки: «Ох, Ярулла Низамович, и угораздило тебя связаться с Джабаром!» Однако мысль о сыне вытеснила все остальное. Сегодня Салих на вахте, значит, ликвидация фонтана — одна из опаснейших работ — на его плечи ляжет…
Трудные условия работы на Исмагилове были широко известны. Эту площадь готовили как показательную, но проект обустройства ее, из-за которого Семен Тризна и Джабар Самедов шумели на каждом совещании, до сих пор не готов. Отбора нефти из пробуренных скважин не производили, а закачка воды на соседних участках шла своим чередом, поэтому давление в пласте все усиливалось, затрудняя проходку.
Буровики, жалуясь на осложнения, осаждали Самедова. Тот теребил Семена Тризну, требуя или прекратить закачку воды, или начать отбор нефти на Исмагилове. Семен обращался в Совнархоз, прося разрешения устроить хотя бы времянки для добычи нефти, не давал покоя сотрудникам проектного института, а нефтяной пласт, находившийся на глубине двух тысяч метров, чуткий и послушный при правильном режиме, не желал считаться со всей этой волокитой.
Он бунтовал, жестоко мстя за то, что его зря растревожили. Спать так спать — и нефть непробудно спала миллионы лет. Сейчас ее расшевелили, подперли водой и снизу и с боков, и она, гневно пыжась под землей, рвалась на волю, а по земле ходил Джабар Самедов и грозился перевести своих буровиков на другие объекты. Вот этого-то уж никак не могли допустить ни Семен Тризна, ни Совнархоз, ни проектный институт.