Но он видел перед собой только Надю, и ему казалось, что к ней от его имени обращалась певица.
Чувство стыда и досады, мутившее юношу целый день, сменилось благодарностью к Энже, которая, безусловно, будет его союзницей в сопротивлении воле родителей.
— Не понимаю, что творится со мной! — трогая легонько мелодично звеневшие струны, сказала она в порыве внезапной доверчивости. — После вашей откровенности мне бы убежать куда глаза глядят, а я сижу с вами. И даже пою. Почему? Я на днях читала стихи. Там есть такие слова:
Это она навстречу змее летит!
— Энже у нас смелая! — стремясь нарушить наступившее грустное молчание, невпопад заговорила Рамиле, ошеломленная неожиданным поворотом событий: там, в избе, идет сговор, а здесь явный разлад. — Энже у нас передовая. Мы с ней сейчас взялись по-новому цыплят выращивать. Вы знаете, отчего перелетные птицы отправляются весной на север?
— Понятия не имею, — сказал Ахмадша, не на шутку расстроенный словами Энже: не хватало еще того, чтобы она увлеклась им.
— И никто до сих пор не знал, хотя ученые во всем мире старались это объяснить. Ну в самом деле: зачем и маленькие стрижи, и красавцы лебеди летят на север?
Обняв поникшую Энже, Рамиле с укоризной, даже сердито посмотрела на городского гостя. Вот, мол, хоть ты и инженер с производства, а мы простые колхозные девчата, но знаем такое, о чем ты и слыхом не слыхал. Значит, и гордиться тебе перед нами нечего.
— Ну, так зачем же они летят? И откуда вам это известно? — всерьез спросил Ахмадша, признательно глядя на смышленую беляночку, вовремя сменившую тему разговора.
— Конечно, не навстречу смерти, как та бедная пташка, о которой вспомнила Энже. Наоборот, навстречу жизни они летят на север. На живую воду.
— Сказки я тоже слушал, когда был маленький.
— Тут совсем не сказки! — Энже неожиданно тепло улыбнулась, представив себе Ахмадшу маленьким мальчиком возле материнской юбки: «Наверно, прехорошенький он был тогда!» — Рамиле правду говорит. Мы прочитали статью в ленинградском журнале «Звезда», в которой ученый Артемий Константинович Гуман писал о талой воде. У нее молекулы, как у льда, с острым углом в шестьдесят градусов. Такое же строение имеют клетки растущего организма. Если птенцы пьют талую воду и едят траву и мошек, выросших тоже на талой воде, то растут очень быстро и без болезней. Ведь много перелетных птиц гибнет в пути, но все-таки они упорно летят на север с незапамятных времен. А не вымерли до сих пор потому, что там выращивают потомство без потерь.
— Значит, вы собираетесь специально разводить мошек для своих цыплят? — Ахмадша засмеялся, по-дружески поглядывая на милых девушек.
Но девчата насупились.
— Цыплята вырастут и без мошек, — с досадой заявила Рамиле. — Достаточно, чтобы они пили талую воду, и тогда к двум месяцам при одинаковом содержании они будут на сорок процентов больше контрольных. А снег и лед у нас в погребах в любое время найдутся.
— Мы уже попробовали, — задумчиво сказала Энже. — Контрольные пили обычную воду, да еще с марганцовкой, как требуется по инструкции, а опытные — только талую и росли, как на дрожжах. Когда им исполнился месяц, они уже были точно белые гладкие голубочки — полностью оперились. Контрольные же против них выглядели жалкими заморышами, покрытыми пушком, и только кое-где, будто плесень, чуточные перышки. Никакого сравнения, а к двум месяцам вовсе. Ни один из тех, что пил талую воду, не сдох, не отстал в росте. Просто великаны в общей цыплячьей стае и, как один, покрыты гладким, плотным пером. Гуман объясняет разницу в развитии тем, что молекула обыкновенной воды имеет тупой угол, и, прежде чем усвоить, маленькое слабое существо должно перестраивать ее. Очень большая работа!
— Значит, теперь везде будет введено поение цыплят талой водой?
— Как бы не так! — возразила Энже с внезапной запальчивостью. — А инструкция? Наши бедные куры, как только вылупятся из яйца и до самой смерти, пьют эту марганцовку. Спасаем их от всякой заразы, а они то и дело заболевают раками да лейкозами. Отчего же, хотели бы мы знать?!
— Все еще сердишься? — осторожно спросил Ярулла, когда они с Ахмадшой ложились спать в горнице на пышных постелях.