— А когда я ем спаржу, перестаешь верить, что человек — венец творения.
— Да, помню, он говорил мне. Кстати, он прав. Я обратил внимание за ужином. Совет вам на будущее, Спод: берите овощи в рот деликатно и беззвучно. Не спешите, не набрасывайтесь на них с чавканьем. Старайтесь помнить, что вы человек, а не акула.
— Ха-ха-ха! Человек, а не акула! Очень остроумно, Вустер. Отлично сказано.
Он снова засмеялся — не скажу, чтоб очень искренне, как мне показалось; и тут подоспел Дживс с графином на подносе.
— Принес бренди, сэр.
— Что-то вы долго, Дживс.
— Да, сэр. Я снова приношу извинения за столь долгое отсутствие. Я задержался с полицейским Оутсом.
— Вот как, опять болтали?
— Не столько болтал, сэр, сколько останавливал ему кровь.
— Что вы сказали — кровь?!
— Да, сэр. С полицейским произошел несчастный случай.
Легкая досада мгновенно улетучилась, ее место заняла жестокая радость. Жизнь в «Тотли-Тауэрсе» закалила меня, благородные чувства притупились, известие, что с полицейским Оутсом приключился несчастный случай, вызвало у меня ликование. Честное слово, только одно могло доставить мне еще большее удовольствие: весть о том, что сэр Уоткин Бассет наступил на кусок мыла и всей своей тушей грохнулся в ванну.
— Что за несчастный случай?
— Его ранили, сэр, когда он пытался отнять серебряную корову сэра Уоткина Бассета у ночного грабителя.
У Спода вырвался крик.
— Но ведь корову не украли?
— Украли, сэр.
Родерик Спод был потрясен. Если вы помните, он с самого начала относился к корове с отеческой нежностью. Больше он слушать не стал, тут же унесся прочь, а мы с Дживсом вошли в комнату. Я сгорал от любопытства.
— Рассказывайте, Дживс, рассказывайте.
— Видите ли, сэр, добиться от полицейского связного повествования не удалось, однако я заключил, что он нервничал и волновался…
— Без сомнения, из-за того, что не может переговорить с папашей Бассетом, который, как мы знаем, принимает сейчас ванну, и получить у него позволения покинуть пост и рвануть ко мне за своей каской.
— Без сомнения, сэр. А поскольку он так сильно нервничал, ему чрезвычайно хотелось покурить трубку. Но это рискованно, ведь его могут застать с трубкой при исполнении обязанностей, да еще в комнате, которую заполнят клубы дыма, потому он вышел в сад.
— Да уж, у этого Оутса ума палата.
— Стеклянную дверь он ставил открытой. А немного погодя его внимание привлекли доносившиеся из комнаты звуки.
— Что за звуки?
— Звуки крадущихся шагов, сэр.
— В комнату кто-то незаметно прокрался?
— Именно, сэр. А потом раздался звон разбитого стекла. Он поспешил в комнату, в которой, естественно, не было света.
— Почему?
— Потому что он его выключил, сэр. Я кивнул. Мне было все ясно.
— Сэр Уоткин дал ему указание охранять коллекцию в темноте, чтобы у грабителя создалось впечатление, будто в комнате никого нет.
Я снова кивнул. Подлый прием, но чего еще ожидать от скудного умишки бывшего мирового судьи.
Он подбежал к горке, где стояла корова, и чиркнул спичкой. Спичка сразу погасла, однако он успел разглядеть, что упомянутое произведение искусства исчезло. Он пытался осмыслить значение страшного открытия, как вдруг уловил какое-то движение, и, оглянувшись, заметил смутную фигуру, которая выскользнула в стеклянную дверь. Он кинулся за ней в сад, почти догнал, вот-вот схватит, как вдруг из темноты выскочила смутная фигура…
— Та же самая?
— Нет, сэр, другая.
— Видно, все смутные фигуры только и дожидались нынешней ночи.
— Похоже на то, сэр.
— Лучше называйте их Пат и Майк, а то мы запутаемся.
— Может быть, А и Б, сэр?
— Пожалуйста, Дживс, если вам так больше нравится. Он почти догнал смутную фигуру А, сказали вы, как вдруг из темноты выпрыгнула смутная фигура Б…
— … и хвать его кулаком по носу.
У меня вырвалось восклицание. Все, тайна разгадана.
— Старина Пинкер!
— Да, сэр. Без сомнения, мисс Бинг забыла его предупредить, что ночная операция отменяется.
— И он притаился поблизости, ждал меня.
— Напрашивается именно такое предположение, сэр.
Я с облегчением вздохнул, представляя себе расквашенную физиономию полицейского. Сложись все иначе, это была бы физиономия Бертрама Вустера.
— Нападение мистера Пинкера отвлекло внимание полицейского от преследуемого им субъекта и позволило тому скрыться.
— А что Пинкер?