ПРОИЗВЕДЕНИЯ (1840—1894)
355
Пусть они пеняют на себя, если они при своей республиканской консти¬туции позволяют как овцы вести себя на заклание, тогда как лишь от них самих зависит быть свободными.
Г-н О’Коннор далее говорит: «В Америке также существуют классо¬вые различия, общенациональные бедствия и недовольство народа, как в любой монархии мира». Да, конечно, в Америке существуют «классо¬вые различия», «бедствия» и «недовольство», но далеко не в такой сте¬пени, как во многих монархиях. Противники хартии используют про¬тив хартии аргумент О’Коннора против республиканцев. Они вопят: «Посмотрите на Америку: там вы увидите результаты всеобщего избира¬тельного права; рабство, классовые различия и т. п.!». Однако подобными аргументами не опровергнуть ни чартизм, ни республиканизм. Суще¬ствование рабства, классовых различий и т. п. свидетельствует лишь о бесчестности меньшинства и о невежестве массы, а принципы вечной справедливости, провозглашенные в американской декларации независи¬мости, по-прежнему остаются истинными и прекрасными.
Я бы не хотел, чтобы агитация за хартию ограничивалась разъясне¬нием и обоснованием «6 пунктов». Даже если бы подобная агитация привела к осуществлению хартии, разве она смогла бы должным обра¬зом подготовить народ к тому, чтобы в надлежащей мере воспользоваться завоеванной наконец властью? Более того, я твердо убежден, что хар¬тия не будет завоевана до тех пор, пока массы в полной мере не поймут, чего они смогут добиться для улучшения своего социального и политиче¬ского положения, когда будут иметь хартию. На мой взгляд, свободное обсуждение всех социальных и политических вопросов, которыми дол¬жен будет заниматься парламент, избранный на основе всеобщего изби¬рательного права, является наилучшим средством воодушевить миллионы в борьбе за хартию и в то же время подготовить их к тому, чтобы пол¬ностью воспользоваться хартией, когда она станет законом.
Г-н О’Коннор говорит: «Если оратор выйдет на трибуну и скажет: я республиканец, то он, возможно, будет встречен аплодисментами, но ни он, ни его слушатели не понимают значения этого выражения». Если это так, то тем более необходимо разъяснять, что такое республи¬канизм, чтобы народу стали ясны хорошие и дурные стороны республи¬канской формы правления. Однако я полагаю, что чартисты во всяком случае лучше осведомлены о значении слова «республика», чем это вообра¬жает г-н О’Коннор. Я даже позволю себе утверждать, что в этом отно¬шении они придерживаются взглядов, которые значительно отличаются от взглядов г-на О’Коннора.
Утверждение г-на О’Коннора, что Америка никогда не была монар¬хией и что там республиканцам не противостояли монархисты, оши¬бочно. Америка была составной частью британской монархии, и в на¬чале революции существовала сильная монархическая партия. К счастью, она оставалась в меньшинстве и справедливо подверглась конфискации имущества и преследованиям за свои враждебные выступления против прав и свободы своих соотечественников. И еще до последних лет бри¬танский парламент ежегодно вотировал некоторую сумму на вознаграж¬дение «американских роялистов» за принесенные ими жертвы в пользу священной британской монархии…
Пусть восторженные поклонники монархии вспомнят резню в Гали¬ции, пусть они подумают о невероятных жестокостях австрийцев в Лом¬бардии, пусть они вспомнят штурм Вены, бомбардировку Праги, Кра¬кова, Лемберга * и т. д. и — последнее, но не менее важное — пусть
* Современное название: Львов. Ред.
356 K. МАРКС И Ф. ЭНГЕЛЬС
попытаются составить себе представление о нынешних событиях в Вен¬грии, пусть они обратят свой взор на эту страну, обагренную кровью, опустошенную огнем и охваченную неописуемыми бедствиями: все это — дело рук негодяев, которые лишь выполняют приказы еще более гнусного чудовища — монарха-императора «божьей милостью»!
(Нага друг Гарни совершенно упустил при всем этом обилии фактов геройские деяния «моей доблестной армии» в Познани 74, в Швейднице, Лигнице, Майнце, в Берлине, Потсдаме, Шпан-дау, Эрфурте, Миндене, Мюнстере, Дюссельдорфе, Кобленце и т. д. и т. д. и бесчинства божьей милостью германских «им-перских» войск в тысяче пунктов 34 благословенных отечеств! 75)
Я не могу согласиться с г-ном О’Коннором, когда он говорит, что даже после принятия хартии не будет иметь значения, кто окажется на троне — папа, дьявол или претендент. Я полагаю, что дьявол, несмотря на его многочисленных друзей, не смог бы завоевать большинства, обес¬печивающего его господство. А что касается папы, то похоже, что рим¬ляне не согласны с г-ном О’Коннором. Только жалкий народ мог бы при¬нять в качестве короля изгнанного из Рима папу. Я, со своей стороны, испытываю столь же мало симпатии к претенденту — Луи-Наполеону пли кому-либо из его соперников. Г-н О’Коннор говорит: «Между монар¬хией и республикой не существует ни малейшего различия, если только власть, стоящая за троном, сильнее, чем сам трон». Но к чему тогда весь этот «варварский блеск трона»? Или зачем нужен пожизненный президент или президент, избираемый на 4 года? Г-н О’Коннор, по-видимому, не замечает, что его представление о республиканизме устарело и вышло из моды. 60 лет тому назад оно, возможно, было правильным; однако нынешние подлинные республиканцы — люди будущего — отвергают как президента, так и короля и не станут голосовать ни за того, ни за дру¬гого. Главная цель республиканцев в будущем сводится к тому, чтобы предостеречь народ от такой ошибки, которую совершили французские крестьяне в декабре прошлого года, когда они посадили в президентское кресло этого субъекта — Луи-Наполеона. Если такого кресла нет, то не¬чего опасаться, что его займет неподходящее лицо или что оно превратится в трон.