* —- наоборот. Ред.
58
К. МАРКС
и купли составляет необходимую часть времени функционирования персонифицированного капитала, капиталиста. Оно образует часть его рабочего времени [Geschäftszeit]. Однако как время обращения капитала образует предел его производительного функционирования, так и время продажи и купли составляет перерыв во времени, когда капиталист действует как капиталистический производитель 15). Капиталист может тру-диться на рынке изо всех сил, но этим своим трудом он не создает ни продукта, ни стоимости, ни прибавочной стоимости. Он осуществляет необходимую функцию в процессе воспроизводства капитала, однако функцию непроизводительную, потому что сам процесс воспроизводства включает в себя непроизводительные процессы.
После того как капиталист А, наш производитель пряжи, наконец, сбыл свои 8 000 фунтов пряжи капиталисту В за 600 ф. ст., которому эта пряжа нужна для ткачества, его физио¬номия неожиданно начинает светиться радостью и на ней появ¬ляется гримаса необыкновенной хитрости. «—Я, — торжест¬венно произносит он, — потерял на этой торговле два часа, и один только господь бог знает, что могло произойти тем вре¬менем на фабрике. Кроме того, за эти два часа я поистратил свои драгоценные духовные силы, особенно свои легкие. По¬этому ты должен за это мое время продажи выплатить мне над¬бавку сверх стоимости пряжи в 600 ф. ст.» «— Выплатить над¬бавку? — восклицает капиталист В с миной Мефистофеля на лице. — Я потерял на купле товара ровно столько же времени, сколько ты — на его продаже. Если бы не твоя смехотворная попытка надуть меня, мы за пять минут пришли бы к согласию. Собственно говоря, это мне причитается поэтому возмещение убытков за время купли, скидка с 600 ф. ст. Кроме того, прия-тель, мы друг друга хорошо знаем. У каждой пташки — свои замашки. Хотя твоя вера более прочна, чем твоя пряжа, но ты даже на небесах будешь тосковать по своим делишкам».
Когда масштабы его предприятия делают выгодным и даже необходимым для капиталиста переложить куплю и продажу товаров на своих агентов, то от этого только что описанный процесс меняет лишь форму проявления. В таком случае ов приносит в жертву процессу обращения своего капитала не собственную персону, а собственный кошелек. Однако, что касается самого агента, то он, правда, расходует свою рабочую
15) В те времена, когда существовали еще только примитивные зачатки товар¬ного производства, время проведения ярмарок — время купли и время продажи — служило для самих товаропроизводителей отдыхом от работы. Ярмарочные дни. для крестьян в Древнем Риме (nonae) и в средние века в то те время были праздничными днями,
.ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА
59
силу точно так же, как и тот, кто прядет пряжу или делает пилюли. Его труд также создает стоимость для него, то есть его заработную плату. Но природа какой-либо функции не изменяется вследствие ее передачи от Петра к Павлу: труд, опосредствующий наличные стоимости, не приобретает свойства создавать стоимость оттого, что капиталист за него платит. Тем не менее это как раз и есть такие обусловленные общест¬венным разделением труда замещения, которые мистифицируют переход той или иной функции из ее текучего состояния, когда она образует простой момент деятельности многих, в исключи-тельное занятие немногих, в простейшие акты процесса обращения, в частности, в его конкретном виде 16).
[21] Понаблюдаем немного за просто механическим движением денег. При купле плуга, например, простая выплата денег стоит крестьянину известных операций — операций, производимых в уме для подсчета, мускульных усилий, связанных с передачей денег, причем последняя ко всему еще и огорчает его бесхитростную душу. Следовательно, плуг стоит ему не только денег, но вдобавок и различных движений ума, муску¬лов и души, которых ему никто не возмещает и которые повто¬ряются при продаже его зерна, но в противоположном напра¬влении. Кроме денег, он не получает никакого возмещения убытков за то, что он потрудился взять эти деньги, как и за износ своего кожаного кошелька, в котором он их носит, или глиняного горшка, в который он их кладет. Эти издержки обра¬щения теряют свой невидимый характер, но не свою природу непроизводительных издержек, как только глиняный горшок превращается в циклопическую денежную кассу рыцаря фон Вертгейма 21 или в железный сейф, опечатанный самим великим Брамой (не индийским, а лондонским), и как только операции счета, выдачи и получения денег персонифицируются в образе кассира фабрики или даже банка.