Грустное впечатление от Вашего письма потому, что нет ни ясности, ни точности, а опять только темное настроение и в придачу «сильные слова».
Нельзя так.
Факты - Вы вспоминаете это сами - вещь упрямая. Ну вот, посмотрите, каковы же упомянутые у Вас факты. Перечислю все Ваши фактические указания:
1) ЦК железнодорожников составлен «из старых бюрократов».
Разве это факт? Имена? Я никого, кроме Рудзутака, не знаю, но знаю, что составляли заботливо. Ошибки могли быть. Надо их исправлять. А для этого надо их сначала указать точно, чтобы не было места темному настроению (и нередко прячущейся в этой темноте сплетне: сплетня любит темноту и безыменность).
Имен Вы не назвали. Фактов нет.
Рудзутак? Чем он не работник? «Физически изношен»? Найдите-ка у нас не изношенных. Из Туркестана его вернем, как только вылечим Иоффе и Сокольникова.
В чем же наша «фракционная тенденциозность»? В том, что во главе ЦК железнодорожников ставят
225
Ю. Х. ЛУТОВИНОВУ. 30 МАЯ 1921 г.
сторонника большинства партсъезда? Это, по-вашему, есть «фракционность»? Если так, прошу Вас объяснить мне, что надо понимать под фракционностью и что под партийностью.
Не объявите ли Вы «партийностью», что вождь бывшей «рабочей оппозиции» на съезде металлистов на днях внес список ЦК, где из 22 членов РКП - 19 сторонников бывшей «рабочей оппозиции»? 331 Если это не «фракционная тенденциозность», не воз- рождение фракции, тогда Вы как-то совсем особенно употребляете понятие фракционности, как-то необычно, даже как-то нечеловечески.
2) Во главе ВЦСПС «истрепанный физически человек». Т. е. Томский? Его хотели заменить тройкой секретарей, а теперь вовсе убрали. Так что Ваш выстрел против фракционности повернул против Вас. Вот это уже факт.
3) В борьбе против безобразий берлинской миссии Вы встречаете «бешеное сопротивление из Москвы вплоть до Ильича».
Извините, это вымысел.
Вы архихвалили Стомонякова, которого защищал Красин. Во главе старой миссии стоял Копп. Коппа убрали, Стомоняков остался.
Что это? «бешеное сопротивление Москвы»?
Или бешеная ложь о Москве?
С точки зрения «фактов», которое из этих крепких словечек ближе к правде? а?
Безобразия были в берлинской миссии, Москва (и Красин) не мешали, не сопротивлялись, а помогли Вам бороться с ними, усилив власть Стомонякова, Вами расхваленного сугубо.
4) Вы-де обнаружили здесь (в Берлине) ряд «наглейших подлецов и воров», а Москва их не убирает.
Имена? Ни одного.
Факт или сплетня?
Или Вы не знаете, как адресуются жалобы в ЦК? в Оргбюро? в Политбюро? в Пленум ЦК?
Ни одной жалобы от Вас ни в Политбюро, ни в Пленум не было. Вот это факт.
226
В. И. ЛЕНИН
(В скобках: у нас было с Вами разногласие о Шкловском, но Вы не внесли его в Политбюро 332. Шкловского я знаю большевиком годы до революции. Как честный чело- век, он помог бы борьбе с «подлецами и ворами». И Вы тормозили отъезд Шкловского в Берлин, хотя здесь он не работник, не у дел.)
5) Гржебин. Вот о нем, и только о нем, прочел вчера Ваш и Стомонякова протест в ЦК. Рассмотрим его в первом заседании 333.
О Гржебине были разногласия у нас в ЦК. Одни говорили: вовсе убрать, ибо надувать может как издатель. Другие говорили: как издатель издаст дешевле. Пусть лучше надует на 10 000, но издаст дешевле и лучше.
Выбрали комиссию поровну из обоих оттенков. Я не вошел в нее ввиду моего «при- страстия» (по мнению кое-кого) к Горькому, защитнику Гржебина.
Комиссия решила дело единогласно. Не помню точно, как решила: кажись - покупать у Гржебина, если будет дешевле.
Следовательно, Ваше заключение: «руководились не государственными соображениями», а успокоением Горького, - прямая неправда. А Вы пишете: «я убежден»!!!
Если люди составляют себе «убеждения» раньше проверки фактов, кои не трудно про- верить, то как это называется?
6) Ломоносов, блестящий спец, но «уличен Красиным в преступнейших торговых сделках».
Неправда. Если бы Красин уличил Ломоносова в преступлении, Ломоносов был бы удален и предан суду. Вы слышали звон и... сделали из него сплетню.
Красин писал мне и ЦК: Ломоносов блестящий спец, но к торговле годится меньше и делал ошибки. Приехав сюда, встретив Ломоносова, разобрав документы, Красин не только о преступлении не говорил, но и об ошибках не говорил.