419
ПИСЬМА Н. К. КРУПСКОЙ
22
М. И. УЛЬЯНОВОЙ
26-го июля.
Спасибо, дорогая Маняша, за книжки, и за карточку - это, верно, твоих рук дело, - и за приписку на Володином письме. Я давно собиралась писать, но все откладывала да откладывала. Как вы все поживаете? я давно уж, целую вечность ничего о вас не знаю. Когда вы думаете перебираться в город, какие у тебя планы на эту зиму. Когда я получила письмо от Володи, где он писал, что вместе с ним приедет Марья Александровна и Анюта, я очень обрадовалась и все думала, как поговорю с Анютой и о том и о другом. Хотелось поговорить о многом. Но когда они приехали, я чего-то совсем растерялась и растеряла все мысли, а тут еще эти посторонние гости. На поверку вышло, что я ни разу как следует не поговорила, а теперь когда еще увижу. Ну, ладно, там видно будет, мне всего-то осталось в Уфе 71/2 месяцев - время скоро пройдет. Раздобыла себе урок и сама беру уроки немецкого языка. Разыскала немца-берлинца - еле он согласился разговаривать со мной два раза в неделю. Пока разговаривали один раз, немец болтливый и, пожалуй, толк будет. Кроме того, принялась за чтение глупейших немецких романов и так ушла в немецкий язык, что нигде не бываю, да и людобоязнь на меня напала, никуда не тянет. Ну, прощай, крепко обнимаю.
Н. Ульянова P. S. Говорил ли Володя, что к тебе заедет отсюда одна барышня, племянница его старой знакомой, расскажи ей все, что сможешь, про занятия в Брюссельском университете.
Написано 26 июля 1900 г.
Послано из Уфы в Подольск
Впервые напечатано в 1931 г.
в сборнике:
В. И. Ленин. «Письма к родным» Печатается по рукописи
420
ПРИЛОЖЕНИЯ
23
М. А. УЛЬЯНОВОЙ
Подольск (Московской губ.). Дом Кедровой.
ЕВБ Марье Александровне Ульяновой 26-го августа.
Дорогая Марья Александровна!
Я опять давно не писала Вам, но приходится все писать о себе, а это так скучно. Ну, все же напишу.
Здорова я совершенно, мама тоже здорова. Вот уже три недели, как мы перебрались на новую квартиру.
Эта квартира очень удобна: две комнатки и кухня, сад под окнами, внизу, отделана заново, хозяева хорошие. Мы раньше жили в этой квартире, но теперь она имеет совсем другой вид. Наш адрес: Приютская ул., д. Куликовой. Вообще устроились, по-видимому, окончательно. Я теперь порядком занята: летний урок не кончился еще, а зимние уже начались. На зиму у меня останется 2 урока, оба довольно приятные и оплачиваются ничего себе (62 р.). Уходить на них будет часов шесть в день. Так как я люблю заниматься, то это ничего, неутомительно. Одно плохо - уфимская грязь, прямо тонешь в грязи, и вечером, когда по расписанию должна быть луна и потому улицы не освещаются, того и гляди попадешь в канаву, а один урок вечерний. По праздникам беру уроки немецкого языка у отличного немца. Дела было пошли ничего себе, но последнее время у нас такая сутолока, что вот уже вторую неделю не удается взять книги в руки. Потому немецким я совсем не занималась, и это досадно мне очень. Вот Володя жалуется на сутолоку парижской жизни, ну так то Париж, оно так уж в порядке вещей, а уж когда в Уфе сутолочно - так это ни на что не похоже. Теперь, положим, время такое, кто уезжает, кто приезжает, кто проезжает. Проезжие рассказывают, что Зина очень скучает, что она за последнее время очень изменилась, осунулась как-то и побледнела. Рассказывали также, что Мих. Алекс. очень плохо живется в материальном отношении, что О. А. долго не могла найти уроков. Мих. Ал. назначен в Красноярский полк, и этот полк должен был выступить (теперь уже выступил) в поход. Сибиряки ленивы писать, и я мало о них чего знаю. Впрочем, и сама отчасти виновата. В Уфу собирается переехать Лидя, подала прошение, не знаю, удастся ли ей перевестись, а очень хотелось бы повидать ее
421
ПИСЬМА Н. К. КРУПСКОЙ
перед отъездом отсюда. Володя пишет совсем редко и дал мне, очевидно, неверный адрес, ибо моих писем он, по-видимому, не получил. Теперь пишу ему на Париж. Не знаю, куда послать ему книжку, которую он просит выслать - «Жизнь». В конце концов пришлю ее, верно, вам, может он дал вам свой позднейший адрес. Из его последнего письма я заключила, что он из Парижа уехал, но куда не пишет. Вместе с «Жизнью» верну Маняше ее французскую книжку. Она писала, что ей надо ее отдать в сентябре. Кстати, Анюта брала на дорогу Горького, владелица его спрашивает с меня эту книгу, так что, если не очень хлопотно, перешлите ее. У Маняши прошу извинения, что не пишу ей отдельно, пришлось бы повторяться. Как поживаете? здоровы ли? надолго ли уехала Анюта? пришел ли ответ из Питера относительно поступления Дм. И. в университет? Скоро ли переберетесь в Москву? Ну, до свидания. Крепко, крепко целую Вас и Маняшу. Мама шлет всем привет.