* Так, в Центроархиве мы нашли выписки из шести писем Владимира Ильича, приложенных к делу московского жандармского управления в качестве «вещественных доказательств». Выписки эти даются нами в приложении. (См. настоящий том, стр. 385-386. Ред.)
** Хранить их в России было, конечно, невозможно, и лишь часть из них уцелела в копиях, которые делались за границей.
*** См. настоящий том, стр. 354. Ред.
XIII
ПРЕДИСЛОВИЕ К СБОРНИКУ «ПИСЬМА К РОДНЫМ» ИЗД. 1930 г.
А это относилось не только к Марии Ильиничне, но ко всем членам нашей семьи, так как родство Владимира Ильича с ними было не только по крови, но и по взглядам, по убеждениям. Все они (и муж Анны Ильиничны - М. Т. Елизаров) были тогда социал-демократами, примыкали к революционному крылу партии, все они в большей или меньшей степени принимали участие в революционной работе, живо интересовались жизнью партии, радовались ее успехам, болели за неудачи. И даже наша мать, которая родилась в 1835 году и которой в конце 90-х годов, когда обыски и аресты в нашей семье стали особенно часты, было уже более 60 лет, с полным сочувствием относилась к нашей революционной деятельности.
Вся легальная переписка революционеров перлюстрировалась, и приходилось прибегать к разным намекам, условным обозначениям и т. п., чтобы коснуться так или иначе интересующих нас вопросов, сообщить о получении того или иного нелегального письма, справиться о знакомых и пр.
Читатель увидит, что письма Владимира Ильича, которые направлялись непосредственно на адрес матери, сестры или брата, почти не содержат в себе имен и фамилий - это могло бы навлечь неприятность для лица, фамилия которого упоминалась бы в таком письме. А подводить кого-либо в лучшем случае под неприятность у нас не было, понятно, ни малейшего желания. Если же в письмах Владимира Ильича встречаются все же имена и изредка фамилии, то только товарищей и знакомых, с которыми наше знакомство все равно было установлено полицией в силу разного рода обстоятельств (совместная ссылка по одному делу, учеба в одном и том же учебном заведении и т. п.) или основывалось на чисто деловых сношениях (фамилии издателей, книгопродавцев и пр.). Чтобы избежать упоминания фамилии кого-либо из более или менее легальных знакомых, о котором Владимир Ильич хотел сообщить что-либо, передать привет и пр., он сплошь и рядом прибегал в этих письмах к кличкам и объяснениям, имеющим связь с тем или иным известным нам фактом или событием.
XIV
XIV M. И. УЛЬЯНОВА
Так, Владимир Ильич называет «историком» (имея в виду его исторические работы) И. И. Скворцова-Степанова, с которым у него была одно время - через Анну Ильиничну и Марию Ильиничну - оживленная переписка .
Посылая привет В. В. Воровскому, который был в ссылке в Вологде одновременно с Марией Ильиничной, Владимир Ильич пишет: «Привет польским друзьям и пожелания, чтобы всячески подмогали» . Под «китайским путешественником» подразумевается А. П. Скляренко, служивший тогда на железной дороге в Маньчжурии, под «господином, с которым мы прошлый год катались в лодке» - В. А. Левицкий и т. д.
Иносказательно приходилось писать и о пересылке нелегальных изданий, конспиративных корреспонденции, книг, содержащих химические письма и т. п.
В конце декабря 1900 года пишущая эти строки переслала Владимиру Ильичу за границу с ехавшим туда Г. Б. Красиным «Манифест партии социалистов-революционеров», заделав его для конспирации в альбом с какими-то фотографиями. Посылка эта очень обрадовала Владимира Ильича, и в письме от 16. I. 1901 года он пишет: «очень благодарю за присланные книги и особенно за чрезвычайно красивые и интересные фотографии, посланные кузеном из Вены; очень желал бы почаще получать такие подарки».