Это всё ещё были останки Бутиса, но их было ещё меньше, чем в случае с Луисом Вайном!
Осталась лишь пара глаз… — духовная интуиция Астролога подсказала Дориану, что эти глаза действительно принадлежали Бутису.
Видя, что учитель молчит, Форс инстинктивно пояснила:
— Его тело полностью распалось, только эти глаза остались более-менее целыми.
Она сделала паузу и добавила:
— В этих глазах остались предсмертный ужас Бутиса и осквернение от Шкатулки Былых Дней. Это очень сильный проклятый предмет, поэтому я не стала отправлять его вам по почте. Это могло бы привести к неприятностям для почтальонов, они могли бы даже умереть, ничего не заметив.
Осквернение от Шкатулки Былых Дней… — Дориан с пониманием кивнул и, вздохнув, с улыбкой сказал:
— Так он в итоге умер от Шкатулки Былых Дней? Вот это судьба…
В своё время, когда Бутис предал их, он привёл людей из Ордена Авроры и первым делом украл именно Шкатулку Былых Дней.
Форс на тайном собрании, где делили трофеи, слышала рассказ госпожи Отшельника и госпожи Справедливости о произошедшем и понимала, насколько блистательной и опасной была битва, которую она пропустила. Подумав, она сказала:
— Можно и так сказать… Но он начал терять контроль ещё до того, как был осквернён Шкатулкой Былых Дней.
Дориан не удивился и сказал своей ученице:
— Убери их, это твой трофей.
Когда Форс закрыла портсигар и убрала его в потайной карман, Дориан наклонился вперёд, сцепил руки в замок и, поднеся их к носу, сказал:
— Бутис был одним из самых талантливых Учеников, которых я встречал. Кто бы мог подумать, что всё так закончится…
Говоря это, Дориан издал долгий вздох, словно о чём-то сожалея, в чём-то раскаиваясь.
Форс не знала подробностей тех событий и не смела вмешиваться, поэтому молчала, ожидая, пока учитель сам выйдет из этого состояния.
Через десять с небольшим секунд Дориан выпрямился и переключился на другой вопрос:
— Как тебе удалось усвоить зелье Летописца?
Это был не просто интерес к успехам ученицы, но и способ накопить опыт для обучения других членов семьи.
Выражение лица Форс стало сложным, словно она вспомнила что-то неприятное:
— В основном, мне помогли. С одной стороны, мне позволили «записать» множество уникальных или высокоуровневых способностей, а с другой — за несколько месяцев я побывала во многих местах, «записав» различные обычаи и прекрасные пейзажи…
Дориан молча кивнул:
— Такое нелегко повторить…
Затем он спросил:
— Герман Спэрроу?
— Да, — подтвердила Форс.
Дориан снова замолчал и лишь через несколько секунд спросил:
— Какую сделку он хочет заключить? Или, вернее, что он хочет получить?
Форс собралась с духом и с некоторой неловкостью ответила:
— Он хочет формулу зелья Странствующего Мага и одну из двух ваших Запечатанных Артефактов класса 0 в обмен на Шкатулку Былых Дней.
Цена была более чем щедрой. Форс предполагала, что господин Мир захочет получить формулу Странствующего Мага и Запечатанный Артефакт класса 0 в обмен на одно лишь обещание, но он, к её удивлению, добавил ещё и Шкатулку Былых Дней.
Конечно, для Дориана обещание избавить семью Абрахам от проклятия, безусловно, стоило многого, но обещание всегда остаётся лишь обещанием, и не факт, что его исполнят.
Дориан не удивился, что Герман Спэрроу потребовал Запечатанный Артефакт класса 0. Он был к этому морально готов. Напротив, он счёл условия невероятно выгодными, ведь на сегодняшний день у семьи Абрахам осталось не так много вещей, способных заинтересовать полубога.
Он слегка нахмурился:
— Зачем ему формула зелья Странствующего Мага?
— Не знаю, — честно ответила Форс.
Дориан встал и начал расхаживать по комнате.
Внезапно он остановился и, посмотрев на Форс, сказал:
— Мне нужно встретиться с ним, поговорить, прежде чем я приму решение.
— Хорошо, — без малейших затруднений согласилась Форс.
Дориан втайне вздохнул с облегчением, собираясь проводить ученицу и немедленно принять лекарство.
Он назначил встречу на это время, рассчитывая, что его проклятие вот-вот должно проявиться, и в случае чего враг просто не успеет провести с ним спиритический сеанс.
Но Форс, встав, не направилась к двери. Она застыла на месте и протянула руку в пустоту перед собой.
Её рука резко отяжелела, и она, потянув назад, вытащила из воздуха фигуру в чёрном плаще и шёлковом цилиндре.
У этой фигуры были тёмные волосы и карие глаза, резкие, словно высеченные из камня, черты лица. Это был Герман Спэрроу.
Глаза Германа Спэрроу моргнули, и он быстро избавился от оцепенения, став неотличимым от живого человека.