Клейн достигал этого, вызывая сосуд для нисхождения богини, обладающий лишь малой толикой её силы. Заратул же вызывал сильных воинов из Алого Легиона Войны.
В этот момент та проекция была равносильна частице самого Ме́дичи!
Рыцарь в чёрных полных доспехах ступил на поле боя, окинул его застывшим взглядом и тут же расхохотался:
— Эй, воронёнок, перья, что я сжёг, уже отросли?
Поскольку вызванная им историческая проекция призвала ещё три исторические проекции ангельского уровня, нагрузка на Клейна мгновенно возросла. Он сомневался, что продержится и десять секунд.
Если бы не это, он, вероятно, решил бы, что нашёл способ бесконечно наращивать боевую мощь: каждый раз вызывать двух великих ангелов и себя, затем проекция себя вызывает ещё двух великих ангелов и себя, и так до бесконечности, в бесчисленных поколениях.
В это время глава аскетов Церкви Вечной Ночи, Арианна, растворилась в воздухе, перейдя в состояние Сокрытия. Затем она внезапно появилась за спиной гигантского Амона и нанесла удар своим костяным мечом с причудливыми узорами.
Воспользовавшись тем, что Амон был окружён пятью ангельскими проекциями, Клейн непрерывно превращал монстров в марионеток, заставляя их целиться в себя, открывать рты и издавать звук «бум».
Одна за другой воздушные пушки со свистом устремились к самому Клейну.
Одновременно Клейн протянул руку и с лёгкостью достал из воздуха уже активированный и готовый сработать Талисман Солнечной Вспышки.
Он не верил, что сможет выжить после такой многократной атаки.
Под звуки «бум-бум-бум» Клейн внезапно услышал «тик-так».
Весь мир, казалось, замер на мгновение, а затем снова пришёл в движение.
Клейн увидел, как в тёмном небе прорвалась огромная дыра, и оттуда хлынул луч чистого, обжигающего солнечного света, воспламенив золотой талисман.
Это был Талисман Солнечной Вспышки. Он превратился в огромный светящийся шар, огненную сферу, окутанную бесчисленными языками пламени.
Однако его целью был не Клейн. Он ошибся и поглотил того полубога из Алого Легиона Войны.
С другой стороны, гигантский поток знаний Розеля Густава, чудо, сотворённое Антигоном, разрушительный меч Арианны, прозрачные щупальца Заратула — все они по ошибке нацелились на одну и ту же цель: подчинённого Ме́дичи в чёрных полных доспехах.
У этой проекции, в некоторой степени обладавшей волей Ме́дичи, сначала взорвался разум, и она, казалось, потеряла даже инстинктивную реакцию. Затем её настигли одна за другой атаки, и она быстро рассеялась в воздухе.
Амон в остроконечной шляпе и классической мантии мага неизвестно когда уже вернулся к человеческим размерам и опустился на землю.
Он поднял правую руку, поправил кристальный монокль, и тот вспыхнул светом.
За его спиной снова появился призрак древних, потрёпанных часов. Самая длинная, секундная, стрелка с неестественной скоростью пролетела почти полкруга.
На самом деле прошло меньше секунды, но вся пустынная равнина, казалось, потеряла десять-двадцать секунд.
Историческая проекция Антигона исчезла, за ней последовала историческая проекция Розеля, а затем — исторические проекции Заратула и Арианны.
Время, которое они могли существовать, было попросту украдено.
Клейн, готовившийся к третьему раунду самоубийства, увидев это, не мог поверить своим глазам.
Он ожидал, что Богохульник Амон справится с пятью ангельскими проекциями — в конце концов, проекции были слабее оригиналов, — но он и представить не мог, что тот сделает это так легко и непринуждённо, не дав ему даже шанса по-настоястоящему покончить с собой.
Он использовал свой козырь, но в итоге получил такой результат. Неудивительно, что он почувствовал уныние и отчаяние.
Амон поправил монокль, украл расстояние и одним шагом оказался перед Клейном. Глядя на него, он улыбнулся:
— Если бы все они были настоящими, это действительно было бы проблематично. Но образы из тумана истории имеют очень большие недостатки, а находить проблемы — это как раз то, в чём я хорош.
Глядя на этого Ангела Времени, который улыбался с неизменным удовольствием и, казалось, совсем не считал недавнюю ситуацию сложной, сердце Клейна медленно опускалось, словно падая в бездну.
В его сознании вспыхнула интуитивная догадка, и перед глазами пронеслись картины:
После входа в Забытую Землю Богов Амон сменил одежду, поменяв соответствующий современной эпохе тёмный пиджак, шерстяные брюки и чёрный цилиндр на классическую мантию мага и остроконечную шляпу;