Он, держа руку в кармане, не сделал ни одного движения, но тяжёлые ворота распахнулись сами собой, словно приветствуя почётного гостя.
— Можно и так сказать, но на самом деле всё немного сложнее, — Амон, без тени величия Богохульника, неторопливо отвечал на вопрос Клейна. — В самом этом мире снов нет ошибок, или, скажем так, лазеек. Просто из-за столкновения различных остаточных божественных сил некоторые места выглядят довольно хаотично, и я могу использовать этот хаос, чтобы создать лазейку.
Когда высокие, предназначенные для великанов, ворота полностью открылись, Амон коснулся своего монокля и прошёл через главный зал вглубь монастыря.
По пути он с улыбкой пояснил:
— Ты ведь прекрасно знаешь, что этот монастырь собран из отдельных снов.
— Да, из снов различных существ руин битвы богов, — подумав, добавил Клейн. — А может быть, это остатки каких-то прошлых снов.
В этот момент они — человек и ангел — спускались по извилистой чёрной лестнице. Сумеречный свет пробивался сквозь витражи наверху, наполняя пространство священным багрянцем.
Амон, поглаживая барельеф в виде человеческого черепа на перилах, с улыбкой осматривал окружение:
— Обычно, откуда ты входишь в этот мир снов, там же и просыпаешься, независимо от того, находишься ли ты во сне другого существа в другой части моря.
Клейн не мог кивнуть, поэтому выразил своё согласие словами:
— Верно.
— А я, создав лазейку, могу, войдя в другой сон, проснуться в соответствующем ему месте. Очевидно, что этот монастырь гораздо меньше, чем океан руин снаружи, и его структура более компактна. Возможно, мы доберёмся до цели за несколько минут, — в голосе Амона послышались нотки удовольствия.
Для него само создание и использование лазеек, казалось, было источником радости.
…Это… Амон может так быстро пройти через руины битвы богов, не потратив не то что пару недель, а даже пары часов… Неудивительно, что он Король Ангелов, Богохульник Четвёртой Эпохи… — ещё одна искорка надежды в душе Клейна мгновенно угасла.
Он не знал, намеренно ли Амон не сказал об этом заранее, чтобы насладиться тем, как его жертва то обретает, то теряет надежду, или же он просто не придавал значения таким мелочам. Подавив сильное разочарование, Клейн спросил:
— Ты собираешься войти в ключевой сон, поддерживающий этот иллюзорный мир?
Он помнил, как Королева Мистик Бернадетт упоминала, что не осмеливается входить за чёрную деревянную дверь в самой глубине монастыря.
— Не я, а мы, — с улыбкой ответил Амон.
Он, казалось, что-то вспомнил, поправил монокль и с интересом спросил:
— Почему у твоей марионетки был монокль?
— Мне даже не пришлось готовить свой.
… — Клейн на секунду смутился, ещё секунду подумал и решил ответить честно: — Недавно, чтобы усвоить зелье Причудливого Колдуна, я специально надел этот монокль перед злым духом Красным Ангелом.
Амон, спускавшийся по лестнице, внезапно остановился, повернул голову к Клейну, и на его лице медленно расцвела улыбка:
— Оригинально.
Затем Ангел Времени задумчиво произнёс:
— Так этот Медичи ещё не до конца умер. В следующий раз, если встречу его, я приму твой облик и снова надену монокль перед ним.
…Бедный Сорен Эйнхорн Медичи… Ты же полноценный Король Ангелов, неужели тебе нечем заняться… Вот он, так называемый Бог Розыгрышей? — Клейн, услышав это, испытал смешанные чувства и не знал, что сказать.
Амон поправил свой хрустальный монокль и спросил:
— Ты тогда надел этот монокль на левый глаз?
— Как ты узнал? — Клейн вздрогнул, подумав, что Амон уже украл эту сцену из тумана истории.
— Как я узнал? — с улыбкой сказал Амон. — Есть две вероятности. Первая: я исходил из того, что твоя Последовательность низка, и ты определённо не ровня этому Медичи, поэтому побоялся слишком точно подражать, чтобы не спровоцировать смертельную инстинктивную атаку. Вторая: если бы ты намеревался подражать мне и сделал это правильно, я, возможно, смог бы ощутить это через рябь на полотне судьбы. Раз я ничего не заметил, значит, монокль был надет не на тот глаз.
— Угадай, какая из них верна.
…Я выберу наиболее опасный вариант, неважно, правда это или нет… Таким образом, в будущем я буду ещё осторожнее в подобных делах… Конечно, если это будущее вообще наступит… — Из-за того, что Амон до этого не проявлял агрессии и не давил, Клейн незаметно расслабился и счёл его вполне приятным в общении Королём Ангелов. Но теперь он резко опомнился, поняв, что именно в этом и заключается суть величайшего обманщика!
— Вторая, — дал свой ответ Клейн.