— Не знаю… — честно ответила Сио.
— Я знаю, что ты не знаешь, — глубоко вздохнула Форс. — А ты? Как у тебя дела в последнее время?
— Неплохо, меня назначили в Трибунал по аномальным делам, появились кое-какие идеи по отыгрыванию, и усвоение зелья пошло быстрее, — хмыкнула Сио.
— Мне трудно представить тебя в судейской мантии, сидящей там и вершащей суд, — искренне восхитилась Форс.
— Ты хочешь сказать, что преступники и адвокаты меня не увидят? — ничуть не обидевшись, помогла подруге закончить мысль Сио.
Форс сухо кашлянула.
— Я немного отдохну и буду готовиться к ритуалу возвышения до Путешественника.
— Разве для этого не нужно отправляться в глубины Мира Духов? У тебя есть способ? — с недоумением спросила Сио.
Форс кивнула.
— Тот, кто просил меня, поможет вызвать его посыльного.
Глава 1189: Бесстыдство
Вызвать посыльного… — будучи Судом Клуба Таро и сотрудником МИ-9, Сио понимала, что имеется в виду под посыльным, и знала, что члены Нуминозного Епископата широко их используют.
Не успела она задать уточняющие вопросы, как увидела, что Форс, шатаясь и с отсутствующим взглядом, направилась в гостевую комнату на первом этаже, произнеся призрачным голосом:
— Дай мне сначала поспать, обо всём остальном поговорим позже.
Она проспала до самого утра следующего дня, разбуженная ароматом мяса, витавшим в воздухе.
— Пирожки Диси? — Форс, протирая глаза, вышла из комнаты и увидела на столе уже накрытую еду.
— Да, — вышла из ванной Сио. — Из той лавки на углу, неплохие.
Форс промычала в ответ и, уже усевшись за стол, молниеносно схватила пирожок и отправила его в рот. Съев один и запив сладким холодным чаем, она с удовлетворением вздохнула:
— Вот это жизнь. Чёрт, я забыла почистить зубы…
Закончив с умыванием, она наконец-то обрела способность мыслить и с недоумением посмотрела на Сио:
— МИ-9 не заподозрило ничего, когда ты так внезапно стала Судьёй?
— Они подумали, что это награда от той организации, которая меня тогда наняла, — поделилась новостями Сио.
Форс, поправив волосы, улыбнулась:
— Ну и пусть. Пусть спрашивают у Церкви Вечной Ночи.
Она прикрыла рот рукой и зевнула:
— Я собираюсь вызвать посыльного того самого.
За последнее время, в процессе «записи», её устное обращение к некоему человеку эволюционировало от «Герман Спэрроу» и «господин Мир» до «тот самый». С одной стороны, это было проявлением уважения, а с другой — мерой предосторожности на случай прослушки.
Услышав слова подруги, Сио огляделась и с недоумением спросила:
— А ритуал проводить не будешь?
Она помнила, что для вызова посыльного нужен ритуал.
— Это лишь один из способов. Тот самый велел мне использовать другой, — Форс посмотрела на свою одежду и поняла, что вчера так и не успела переодеться, и спала в помятом платье.
Подумав о предстоящей встрече с посыльным, она решила позаботиться о своём внешнем виде, поспешила на второй этаж в спальню и переоделась в кремовое платье с воланами и стоячим воротником.
Приготовившись, она на глазах у Сио подняла правую руку и сделала хватательное движение в воздухе, словно хотела что-то оттуда выдернуть.
В её глазах тут же материализовалась призрачная книга, которая быстро пролисталась и остановилась на одной из страниц. В следующую секунду её рука отяжелела, и она вытащила из пустоты человеческую фигуру.
Это был Герман Спэрроу в полуцилиндре, чёрном шерстяном пальто, с суровым лицом, волевым характером и несколько отсутствующим взглядом.
Получилось? Это всего лишь вторая попытка… Я ведь только вчера пробовала один раз, и то неудачно… — глаза Форс расширились, словно она хотела впитать больше света, чтобы видеть яснее.
Она знала, что призвала проекцию из тумана истории, поэтому сейчас не слишком нервничала. А вот Сио, наоборот, инстинктивно затаила дыхание и настороженно смотрела на проекцию Германа Спэрроу, не в силах отличить, настоящая она или нет. Она прекрасно помнила о подвигах этого безумного авантюриста.
Форс призвала Германа Спэрроу? Разве не его посыльного? Герман Спэрроу может являться как призываемое существо? — в голове Сио роились вопросы.
Пока Форс раздумывала, что делать дальше, глаза того Германа Спэрроу дрогнули, и его взгляд мгновенно ожил, потеряв свою деревянную неподвижность, словно он ожил. Затем он достал изящную, полностью серебряную губную гармошку, поднёс её ко рту и дунул.