Жил-был Савелий-богатый, богатый человек. Жил он с женою ладно. И состарились оба. И до того они были добры и жалостливы к людям — всех бедных, нищих кормили и поили, и в долг давали, и назад долгу не требовали. А казна их не убывала. И жили они спокойно.
Савелий и говорит старухе:
— Ну, старуха, пригрешили мы у Господа Бога. Кто бьется да старается, у того нет ничего, а мы сиднем—сидим и нам все, ровно с неба валится.
И просит старик старуху напечь пирожков да насушить сухариков: пойдет он Николу Угодника разыскивать, пускай Никола рассудит, спросит у Спаса, что им за этот грех выйдет.
Напекла старуха пирожков, насушила сухариков, истолкла сухарики в мучку, насыпала мешочек. Простился Савелий со старухой и пошел искать Николу.
Мало ли, много ли шел Савелий. Идет, раздумывает о своей богатой доле, и попадает ему навстречу разбойник.
— Что, старик, где это Савелий-богатый живет?
— А тебе что в нем? — спросил Савелий.
— А иду я, обокрасть хочу богача.
— Я самый и есть! — обрадовался Савелий, вынул ключи, — вот тебе ключи, ступай, сколько хочешь бери, только старуху не тронь.
Взял разбойник ключи.
— Ты-то сам куда пошел?
— Николу ищу, пусть рассудит — спросит у Спаса, что нам за грех наш выйдет: кто мучается, бьется, и у того нет ничего, а нам, и раздаем мы казну нашу, а все, ровно с неба валится.
Усмехнулся разбойник: — «Рехнулся, мол, старик с сытости!»
И разошлись.
Отошел немного разбойник, раздумался.
«Господи, ведь и мне тоже не только на сем свете жить, а и на том свете!»
И все припомнил, сколько он душ погубил, и как ему все было мало.
Догнал разбойник Савелия.
— Возьмите ключи-то назад!
— Что же не пошел? — опечалился Савелий.
— Возьмите меня с собой! — сказал разбойник.
И пошли они вдвоем искать Николу: Савелий-богатый да разбойник.
Дошли до деревни. Ночь настигает. Надо ночевать. Постучались в избу. В избе одна хозяйка.
— Пусти нас, хозяюшка, ночевать!
— Милости просим, ночуйте, только кормить нечем.
— Нам ничего не надо. У нас свое есть. Дай только чашку да ложку, да влей водички.
Хозяйка подала чашку и ложку, влила в чашку воды, поставила на стол.
Взял Савелий мешочек, насыпал сухариков в чашку, помешал-помешал — чашка полная села, разбухли сухари. Поел Савелий, передал разбойнику. Наелся разбойник. А чаша не убывает.
Идет хозяин. Как ступил на порог, затопал ногами и стал жену крошить.
— Это у тебя что за гости? Самим есть нечего, а эти расселись, кормишь.
— Не ругайся, хозяин, это у нас все свое! — и предложил Савелий хозяину отведать кушанье.
Присел хозяин к столу, поел. И хозяйка наелась.
— Мы такого и ввек не едали, — благодарят.
Ну, и разговорились: откуда и куда странники идут?
Савелий и говорит:
— Вышел я Николу искать, пусть рассудит — спросит у Спаса, что нам за грех наш будет: кто мучается, бьется, и у того нет ничего, а нам, и раздаем мы казну нашу, а все, ровно с неба валится.
А разбойник говорит:
— А я вот на свете столько душ погубил, иду спросить, что мне за это будет? Не на сем только свете жить мне, а и на том свете.
Переночевали ночь, наутро поднялись в дорогу.
— Возьмите и меня с собой, — просит хозяин, — и мне не на сем только свете жить, а и на том свете. Я во всю мою жизнь никого не напоил, не покормил: все боялся, что самим не хватит.
И пошли втроем: Савелий-богатый, да разбойник, да хозяин.
Идут и идут. От часу дорога лучше, и шире, и глаже, что карта.
Стоит дом. Подошли к дому. Нигде ему конца нет — такой большой. Поднялись по лесенке и попали в коридор. И стоит там старичок седенький, древний старичок.
— Не ты ли, батюшка, Никола Милостивый?
— Я, — говорит, — я. Что вам нужно?
— Спроси у Спаса, что нам за грех наш выйдет: кто мучается, бьется, и у того нет ничего, а нам, и раздаем мы казну нашу, а все, ровно с неба валится!
— А я — разбойник. На этом свете сколько душ загубил. Спроси у Спаса, что мне за это будет?
— А я вот живу на свете и никого не напоил, не накормил. Спроси у Спаса, что мне за это будет?
Никола Угодник и говорит:
— Ночуйте, странники, тут вам будет покой.
И отворил дверь по правую руку и впустил туда Савелия. И отворил другую дверь и впустил туда разбойника. И отворил третью дверь и впустил туда хозяина.
Вошел Савелий в комнату. И до того эта комната убрана: большая, чистая, кровать высокая, подушки пуховые.
Ходит Савелий по комнате.
«Господи, это как царство небесное!»
Походил, походил, да и прилег на кровать. А по стене у кровати как забор, а в заборе щелка. Он в эту щелку и смотрит: а там комната еще лучше убрана.