Вошел разбойник в свою комнату. Пусто, одни голые стены и две доски вместо кровати. Походил, походил, да на дощечки-то и лег. И как повалились на него с потолка сабли, тесаки, пистолеты, ружья, топоры, ножи. Все на него валится и колет. Всю ночь продрожал.
Вошел хозяин в свою комнату. У него, как у разбойника, голо. Лег он на доски. И напала на него жажда и такой голод, — попадись какое животное, сырьем съел бы. Вскочил он. Бегает, да стены грызет зубами. Тошно.
Наутро выпустил Никола Савелия.
— Каково тебе, Савельюшка, было спать?
— Ох, Никола Милостивый! Как царство небесное.
— Это вечное место твое, а рядом — старухе твоей. Ступай с Богом. Будет тебе покой.
Выпустил Никола разбойника.
— Каково тебе было спать?
— Хорошо, Никола Милостивый, мне было спать. Всю ночь продрожал.
— Как от тебя невинные души тряслись, и умаливали тебя и упрашивали, а ты их бил, колол, давил. Теперь твой черед. Это место твое.
Выпустил Никола хозяина.
— Каково тебе было спать?
— Хорошо, Никола Милостивый, мне было спать. Всю стену прогрыз.
— Это за жадность твою: как те, кому ты отказывал, сам будешь мучиться голодом и жаждать. Это место твое.
И отпустил их Никола.
Пошел разбойник свой грех замаливать. Не забыть и хозяину голодной ночи, пошел он к своей хозяйке — не поскупится, поделится с несчастным.
Вернулся Савелий домой.
И зажили по-прежнему старики: поят и кормят бедноту, взаймы дают и долгу назад не требуют. По-прежнему идет народ к Савелию. Но уж что отдаст, того нет и нет.
Все раздали, и хлеб раздали, скота всего раздали, всю казну раздали. И ничего в доме боле нет. Осталась только краюшка на столе, — только укусить маленько тому и другому.
Перекрестился старик:
— Слава тебе, Господи, у нас ничего теперь нет.
Перекрестилась старуха:
— Слава Тебе, Господи! Давай, старик, закусим краюшечкой, да и пойдем в мир.
Закусили краюшкой, попрощались с домом и пошли.
Идут старики мимо своего окошка и слышат в доме плач.
— Ой, кто же это там?
Заглянули в окно.
А там мертвые два тела лежат. Это души их, значит, пошли! Оба тела лежат рядышком: Савелий да старуха его. А над ними беднота, горемыки.
НИКОЛА ЧУДОТВОРЕЦ{*}
Жили-были три брата — купцы Ломтевы. Большую торговлю вели с заморскими королями. Три каменные дома Ломтевых славились на весь город. А старшого брата дом всех богаче. И был у него один сын Василий.
Стали братья собираться на ярмарку. И говорит старшой брат братьям:
— Возьмите моего сына с собой не для торговли, а для науки.
Братья согласились.
Нагрузил ему отец шесть кораблей драгоценного камню, и благословил в путь для науки.
Приезжают они в королевскую землю, привалили на пристань, пошли себе место откупать, а Василий остался на пристани, знай, посматривает.
Вот идет старичище, королевский карла.
— Что, молодец, привез?
— Дяди привезли красного товару, а я драгоценного камню шесть кораблей.
— А еще дома есть?
— Есть.
— Предоставь мне еще шесть кораблей. Деньги получишь враз.
Крикнул Василий рабочих, выгрузили товар. Написал карла расписку. Тут вернулись на пристань дяди и хвалят, что хорошо товар запродал, цену хорошую взял.
Стала ярмарка закрываться, поехали они домой.
Отец встречает Василия.
— Что, милой, с накладом или с барышом?
— Не знаю, что выйдет. Предоставь еще, тятенька, шесть кораблей, деньги получишь враз.
И отец его за то похвалил.
И когда подошла пора, нагрузил ему отец еще шесть кораблей драгоценного камню. И поехал Василий в королевскую землю.
Привалили на пристань, дяди пошли место себе выторговывать, а Василий остался поджидать покупателя.
Вот идет старичище, королевский карла.
— Что, молодец, исполнил договоренное?
Исполнил.
Карла поглядел: шесть кораблей — товар тот же.
Крикнул Василий рабочих, выгрузили товары. Велит ему карла явиться за деньгами.
Вернулись дяди на пристань. Рассказал им Василий о продаже.
— Нате расписку, сходите в такой-то дом, получите. У меня толку не хватит рассчитаться.
Взяли они расписку и пошли за расчетом.
Вышел к ним старичище.
— Идите, молодцы, за мной. Чем вы желаете получить: медными деньгами, или серебром, или золотом, или есть у меня еще про вас, коли хотите?
Сидит девица и так хороша, — не столь зарились они на деньги, сколь смотрели на эту девицу. Да так от греха поскорей и ушли на пристань.
— Ступай, Вася, бери что знаешь сам.
Пошел Василий.
— Что, молодец, какими деньгами желаешь: медью, золотом, или серебром, или есть у меня еще про тебя, коли хочешь?