К. Н. и С. И. Злобины упоминаются в письме Шаламова к М. И. Гудзь от 18 мая 1954 г. (т. VI наст. изд.); интервью Светланы Ивановны Злобиной (в письме она ошибочно названа Михайловной) о встречах с Шаламовым опубликовано в «Новой газете» 30 октября 2012 г. и на сайте shalamov.ru (Режим доступа: http://shalamov.ru/memory/195/).
Публикуется по материалам архива В. Т. Шаламова (РГАЛИ, ф. 2596, оп. 3, ед. хр. 371. л. 1–41).
Черновые автографы (РГАЛИ, ф. 2596, оп. 2, ед. хр. 146).
Сведений об отправке этих писем (или телеграмм), как и о реакциях на них, не имеется. Подробности ситуации с попыткой протеста В. Т. Шаламова против несанкционированного издания его «Колымских рассказов» в Германии см. в письме М. Н. Авербаха (см. в т. VI наст. изд.).
Опубликовано в «Литературной газете» 23 февраля 1972 г. Вызвало острую и противоречивую реакцию как в СССР, так и на Западе. Именно после появления этого письма А. И. Солженицын публично заявил, что «Шаламов умер» («Я в тех же днях откликнулся в самиздате и добавил в “Архипелаг”» — Солженицын. А. И. С Варламом Шаламовым // Новый мир. 1999. № 4. С. 168). Известный историк-эмигрант М. Геллер в польской газете «Культура», выходившей в Париже, тогда же заявил: «И вдруг Шаламов, проведший 20 лет в лагерях, не выдержал нового нажима и сломался, изменил себе» (цит. по: Геллер М. Российские заметки. 1969–1979. М., 2000. С. 145). Ряд знакомых Шаламова, например, Б. Н. Лесняк и другие, высказывали мнение, что писателя «заставили» написать это письмо. В то же время наиболее близко общавшиеся с Шаламовым в то время И. П. Сиротинская (см. ее воспоминания в наст. томе) и Ю. А. Шрейдер свидетельствовали об отсутствии какого-либо внешнего давления (ср.: «Никто не вынуждал Шаламова писать это письмо. Это я утверждаю с его слов, сказанных спустя день-два после того, как письмо было напечатано. Он вовсе не пытался оправдываться или жаловаться на вынужденные обстоятельства. Наоборот, он радовался, что ему удалось добиться этой публикации» — Шрейдер Ю. В. Шаламов о литературе // Вопросы литературы. 1989. № 5. С. 229).
Свои мотивы обращения в «Литературную газету» сам Шаламов кратко объяснил в письме к литературоведу Л. И. Тимофееву от 29 февраля 1972 г. (см. в т. VI наст. изд.). Значительно более выразительна и красноречива публикуемая ниже запись из дневника Шаламова.
Оригинал записи: РГАЛИ, ф. 2596, оп. 2, ед. хр. 125. Впервые: Шаламовский сборник. Вып. 1. Вологда, 1994. С. 104–105. Публикация И. П. Сиротинской.
Автограф — РГАЛИ, ф. 2596, оп. 2, ед. хр. 100, л. 1–104. Подготовка текста — С. Ю. Агишев, В. В. Есипов.
Одно из поздних незаконченных произведений Шаламова, датируемое примерно серединой 1970-х годов. Жанр «фантастической пьесы» не случаен в выборе сюжета этого произведения — в попытке столкнуть в едином месте и времени, в тюремно-лагерной обстановке, всю, по словам Шаламова, «русскую бригаду» лауреатов Нобелевской премии — И. А. Бунина, Б. Л. Пастернака, М. А. Шолохова и А. И. Солженицына (И. А. Бродский станет лауреатом лишь в 1987 г.). Истоки замысла пьесы, возможно, связаны с большим интересом Шаламова к западной пьесе «абсурда» (он считал, что «Носорог» Э. Ионеско — «пьеса века», см. в т. V наст. изд.). С другой стороны, писатель бессознательно подчинялся тому же «фантастическому» импульсу, который возник в свое время у Ф. М. Достоевского: «...Тут же в монастыре посажу Чаадаева (конечно, под другим именем). Почему Чаадаеву не посидеть года в монастыре? К Чаадаеву могут приехать в гости и другие, Белинский, например, Грановский, Пушкин даже...» (Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: в 30 т. Л.: Наука, 1986. Т. 29. Кн. 1. С. 118). Использование приемов гротеска в этой пьесе не является неожиданным для творчества Шаламова — элементы контрастного сочетания реального и абсурдного присутствуют и в «Колымских рассказах». В целом в набросках пьесы отражена полемика Шаламова с позицией каждого из героев-писателей, ставшая, в свою очередь, отражением его полемики с основными идеями современности.
Некоторые из кратких и невзаимосвязанных фрагментов в настоящей публикации опущены.
Рукопись — РГАЛИ, ф. 2596, оп. 3, ед. хр. 202, л. 1–31. Подготовка текста — В. В. Есипов и С. Ю. Агишев.
Данный текст выражает отношение В. Т. Шаламова к М. А. Шолохову в связи с публикацией глав романа «Они сражались за родину» в «Правде» в марте 1969 г., которые выразительно (и вызывающе, на взгляд Шаламова), отражали изменение политической ситуации в СССР, ее «ресталинизацию» с середины 1960-х годов. Следует заметить, что Шаламов высоко ценил роман Шолохова «Тихий Дон» и не был склонен видеть в нем плагиат записок Ф. Д. Крюкова, помня дискуссию, возникшую еще в 1920-е годы. Ср.: «Использование такого рода материалов — право каждого писателя... Выход последующих книг “Тихого Дона” показал всю беспочвенность этой клеветы» (Шаламов. В. Двадцатые годы — см. в т. IV наст. изд.).