Вода пруда покой хранит,
Давно свои разгладив складки:
Она похожа на гранит
Как бы палеозойской кладки.
А солнце шарит по углам
И нежно, с грацией природной,
Вдруг закрывает веки нам
Своим лучом, почти холодным.
1966
Платье короля
Мне кажется, я не один
Иду в дымящемся морозе,
Что кто-то дышит впереди,
Туманом застилая звезды.
И воздух шелестит, как шелк,
Дыханью эха отвечает,
И чей-то призрак подошел,
Меня порывисто встречая.
Хрустит под тяжестью земля,
Шуршит одежда великана,
Она, как платье короля,
В морозной выкроена ткани.
Она сверкает при луне,
Кроша алмазные осколки,
И колют тело в тишине
Портным забытые иголки.
Портной нам в сказке не солгал:
Крутя невидимые нити,
Он прял морозы и снега,
Он вьюгой думал объявить их.
Он приготовил их к зиме,
Он их выбрасывал на ветер,
Имея, впрочем, на уме,
Что надо все держать в секрете.
И вот почти в одном белье
В дорогах с сентября до мая
Кого-то водят в ателье,
Морозным блеском одевая.
И прав портной, что только тот,
Кто прям и чист и верит клятвам,
В восторг неписанный придет
От этой выкройки стеклянной.
И в накрахмаленный наряд,
Морозом стеганное платье,
Оденут нищих и нерях
И будут королями звать их.
* * *
Вот сосновый квадрат, драгоценный подлесок,
Чудеса человеческих рук.
Он растет без ольховых густых занавесок,
Он растет без певучих пичуг.
Каждый стволик сосновый и гибок, и строен —
До мужчины ему далеко,
Хоть в зеленое выкрашен будущий воин,
Еще дышит привольно, легко.
Все ряды аккуратны и четки границы,
И солдатская стать хороша.
Даже места здесь нет для случайной синицы,
А по ней стосковалась душа.
* * *
Дожди порой смывают горы
И разрушают города,
Но режет на камнях узоры,
Предупреждая нас, вода.
Напишет не спеша, не сразу
О том, что подступает зло,
Вода, подобная алмазу,
Прорежет камень, как стекло.
И неба замыслы раскрыты,
И сам хранитель городов
С водой небес вступает в битву
И победить ее готов.
Неизвестная гора
Земля, рожденная из пламени,
Из вулканических пород,
Нам не казалась мертвой, каменной,
Мы видели — она живет.
Так безымянная, незваная,
Она стояла у стола,
Пока давали ей название,
Чтобы взорвать ее — дотла.
* * *
Высоки, текучи, глубоки
Голубые дальние пески.
Облака — подобия холстин,
Небеса — подобия пустынь.
Море — будто небо, а земля —
Место для движенья корабля.
Всю-то ночь плетется караван
Через тот песчаный океан.
Звезды, как копытные следы,
Нас ведут через пески и льды.
* * *
Зелень пьет лучи все лето,
Но лишь к августу она
Этим желтым солнца светом
Досыта напоена.
Отнимая солнца силу,
Зелень будет пламенеть,
Заставляя побледнеть
Утомленное светило.
Отвес
Капели, вешние капели,
Сосульки, рухнувшие вдруг,
Как будто в тигеле апреля
Расплавлены остатки вьюг.
Прообраз вертикальных линий,
Природой спущенный с небес,
С той высоты безмерно синей, —
Простой строительный отвес.
* * *
Загостившаяся совесть
Возвращается домой,
Вот ее простая повесть,
Повесть о себе самой.
Где она пила и ела,
Где любила и спала?
От чего все мышцы тела
Ноют около тепла?
Все поступки, все уступки
Равнодушны и легки,
И метель свивает в трубки
Старые черновики.