1972
* * *
Тишина — это лозунг мира,
Вот в чем суть любой тишины,
Задевающей честь мундира
Делегатов любой войны.
Тишина — это лозунг века
И закон для любых планет,
Чтоб могла работать аптека
И трудиться любой поэт.
Это самая суть прогресса —
Современная тишина.
Тишины боится агрессор.
Тишины боится война.
* * *
Как сердечный больной,
Для словесности,
Я живу тишиной
Неизвестности.
Круг вращают земной
Поколения.
Мое время — со мной!
Без сомнения.
* * *
Иногда в одиноком походе
Рукавичка — и то тяжела!
Или даже при зимней погоде
Рукавичка не держит тепла.
И таит непомерную тяжесть
Принесенный с земли карандаш,
Карандаш, поднимаемый даже
На плечах на десятый этаж.
Блок
Позвякивая монистом,
Целуя цыганок персты,
Дорогой знакомой, тернистой
Блок шел сквозь мираж суеты.
Все зори его, все закаты,
Они одноцветны — желты.
«Двенадцати» резки плакаты,
Матросы, как фрески, чисты.
Менялись на женщинах лица,
И в вечность летящий рысак
В глухих переулках столицы
Замедлил свой бег и свой шаг.
Рысак был конем Фальконета
И Пушкина родствен перу...
Достойно вмешаться поэту
В такую большую игру.
* * *
Измерены звездные Леты
И карты миграции птиц,
Разгаданы неба секреты
И лоции дальних границ.
Известны пути возвращенья
К родимому дому, гнезду,
Земля по закону вращенья
Приводит на ту же звезду.
А мне не пришлось возвратиться,
Родную пощупать траву,
Я не перелетная птица.
Я около дома живу.
* * *
Выкиньте все гипотезы
О викингах с моря,
Не на Петровом ботике
Плыли мы в сером просторе.
Дежневскими карбасами
Мы устремились к цели,
Мощными контрабасами
Русской виолончели.
Их молодой мелодии
Силы инструментальной
Там, на окраине Родины,
Там, на Севере Дальнем.
* * *
Мой день расписан по минутам,
А также — ночь.
Но лишь к душе подступит утро —
Заботы прочь!
Прочь этот ворох старых писем.
Их шорох — гром,
Где ряд необходимых истин
Добыт с трудом.
Прочь эти детские забавы —
Род шелухи,
Отвергнуть их имею право,
Но не стихи.
* * *
Московская толчея —
Природа особого рода —
Она и моя и ничья,
Особого рода свобода.
Она — это вид тишины:
Как будто лечебной рукою
В жилы мои введены
Микроэлементы покоя.
Московская толчея
Морскому прибою подобна.
Она и моя, и ничья,
И очень для жизни удобна.
* * *
Дождь редкий, точно вертикальный,
Как будто в небе есть отвес
И старый мастер в час прощальный
Сливает капельки с небес.
Земле он перпендикулярен
И растекается не вдруг,
Описывая на бульваре
Почти что совершенный круг.
И в каждом крошечном листочке
Дождем хранится чистота:
Геометрическая точность
Или Эвклида простота.
* * *
В зимней шапке не случайно
Я приехал в этот край,
Постигая Ялты тайны,
Ненадежный этот рай.
Я надел тулуп нагольный
И с тулупом на плечах
Чувствовал себя привольно
В белых ялтинских лучах.
Опыт лиственниц повыше,
Чем высокий кипарис;
Когда лиственница дышит,
Ветви ходят вверх и вниз.