Не «королева» — Королёва
Назвать хотелось бы утес:
Топонимической основой,
Топонимической обновой
Поправки век двадцатый внес.
* * *
Своими, своими руками
По Питеру в пятом году
Блок нес это красное знамя,
Что после воспето стихами
В поэмы метельном чаду.
Он сам — тот Христос с красным флагом,
Двенадцать матросов за ним
Патрульным размеренным шагом,
Стихию смиряющим шагом,
Прошли через вьюгу и дым.
Памяти антрополога Герасимова
* * *
Для поэта — нет запрета!
Эскимосская рука
В гранях этого предмета
Из моржового клыка.
Эту подлинность натуры
Засвидетельствовать мог,
Первобытную культуру
Просевая сквозь песок,
Только ты, наш антрополог,
Археолог, скульптор тож, —
Приберег для книжных полок
Века древнего чертеж.
* * *
Извлекаются грудами
Вещи палеолита:
Производства орудия
И орудия быта.
Неожиданно крошечны
Те скребки и рубила,
Их кремневые ложечки,
Высекавшие были.
Статуэточки малые
Твердо держатся в пальцах,
Мастерство небывалое
В пальцах неандертальца.
Раньше века железного,
В веке кости и камня
Они дышат поэзией
Глубины самой давней.
* * *
Палочка мягче кости,
Палочка — не металл,
Как бы тогда с погоста
Прошлое ты достал?
Крошечной лопаткой
Трогает век-человек —
Тот, древнекаменной кладки,
Палеолитовый век.
Твердым и легким усильем
Вскрыта веков душа.
В палочке скрыта сила,
Сила карандаша.
Мадонна палеолита
Наша судьба-надежда
Перед судьбой-пургой
Женщина в меховой одежде
Вместо богини нагой.
Выползла из пещеры
Прямо на звездный свет,
Как меховая Венера,
Сея искусства свет.
В капоре, в грубой шубе
Счастья земного ждет,
Только открыты губы,
Дышит один лишь рот.
То не мадонна Литта,
Славимая в стихах, —
Мадонна палеолита,
Женщина в мехах.
* * *
Мальта, крестоносный остров,
Средиземноморский Крит, —
Не на них в открытиях острых
Путь в историю открыт.
Наша Мальта — под Иркутском,
Приангарская вода
Первобытное искусство
Промывает без труда.
* * *
Эти сколы древней школы
Делал австралопитек,
Делал сколы в час веселый,
Чтоб учился человек.
Это вы — кремень и яшма,
Безотказный инструмент —
Разрубили мир тогдашний
На период, век, момент...
* * *
Рассвет выходит на работу,
Чтоб, никого не разбудя,
Тереть железные ворота
Сырыми щетками дождя.
И дождь ползет, как мокрый бредень,
По улице, как по реке,
А утро двигается следом
С зажженой лампою в руке.
И, укрепив ее повыше,
Пока туманно и темно,
Обсушит солнце нашу крышу
И заблестевшее окно.
И я присутствую при этом,
Забыв несмятую кровать,
В дверях столкнулся я с рассветом
И помогаю солнцу встать.
1954–1955
* * *
В ладоши вязы бьют тревогу
И воду пьют.
И тополь в зимнюю дорогу
Пьет, как верблюд.
И, перейдя пески пустыни,
Снегов пески,
Он улыбнется снова синей
Воде реки.
Град
Я включу моторы грома —
Искры в воздухе блеснут,
И на облаке до дома
Мы доедем в пять минут.
Покружим чуть-чуть повыше
Голубиных областей
И замрем над нашей крышей,
Крышей бури и страстей.
И по этой ближней цели
Без прицела бьет и бьет
Наподобие шрапнели
Разлетающийся лед.
* * *