Корку спрячу под матрас,
Если захочу
Подкрепиться до утра —
Ночью размочу.
1981
* * *
Наверх выносят плащаницу,
Напоминающую стелу,
Гусей осенних вереница
Плывет над тем Христовым телом.
Я занят службою пасхальной,
Стихи читаю в стихаре,
Порядок мира идеальный
По той мальчишеской поре.
1980–1981
* * *
После ужина — кейф,
Наше лучшее время,
Бог открыл свой сейф
Перед всеми.
Головой — в одеяло:
Кабинет мой рабочий,
И стихи все сначала
Повторяю я ночью.
Мозг гудит до утра,
Как и раньше — мгновенно
Выдавая стихи на-гора
Неизменно.
1980–1981
* * *
Грибоедову
Поэт — не дипломат,
Поэтому — убит.
Смертелен этот яд.
Смертелен этот быт.
1980–1981
* * *
Чтоб не быть самосожженцем,
Или Аввакумом,
Я усилием последним
Прогоняю думы.
Я на бреющем полете
Землю облетаю,
И тщеты земной заботы
Я теперь не знаю.
1981
Из записных книжек 1970-х годов
Я прожил жизнь неплохо,
В итоге трудных дней,
Как ни трудна эпоха,
Я был ее сильней.
Я не просил пощады
У высших сил.
У рая или ада
Пощады не просил.
* * *
Я был неизвестным солдатом
Подводной подземной войны,
Всей нашей истории даты
С моею судьбой сплетены.
Из шутливых посвящений друзьям-колымчанам
Е. А. Мамучашвили
Я забыл, какие свечи
Зажигают в Новый год,
Чем какое горе лечат
В новогодней звонкой встрече
По законам старых мод.
Но всегда лечивший шуткой
Горе, голод и мороз,
И веселой прибауткой
Осушивший много слез,
Я в привете новогоднем,
По привычке давней той,
За здоровье Ваше поднял
Новогодний тост, за то,
Чтоб всегда, ходя на лыжах,
В рифмах Колыма — зима
Вы держались к дому ближе
И старались не хромать.
Всем ветрам и всем морозам
Не желая потакать,
Не высовывали носа
Из пухового платка.
Я хочу, чтоб Вы на пире
Над картошкою в мундире,
Сказкой кулинарных грез,
Над засахаренной пшенкой
И над банкою тушенки
Призадумались всерьез,
И рискнув опять на вольность,
Смело вилку занеся,
Не кричали б снова «больно»,
Не молили небеса,
Чтобы были чудеса.
Я хочу, чтоб с Новым годом
Вас поздравил капитан
Парохода, парохода,
Что везет Ваш чемодан,
Чтобы в легком белом платье,
В белом платье легче вьюг,
Тост поднять Вам, как заклятье
Возвращения на юг.
Чтобы жили Вы сердечно
И любили бы стихи,
Настоящие, конечно,
А не эти пустяки.
Новогодняя поэма
Н. В. Савоевой
От Чекая до Таскана
Магаданские стаканы
В этот миг везде звучат.
Принимайте ж поздравленье
Пожеланье, развлеченье
В новогодний этот час.
Чтоб к обеду сбор омлетов
Запеканок и рулетов
Был бы вкусен, как сейчас,
Чтоб надзор за кухней, печью
Был всегда нам обеспечен
Наблюденьем главврача,
Чтоб больные сотню порций
Гулливеровых пропорций
Получали бы per os,
Обратился бы в преданье
И исчез из мирозданья
Полиавитаминоз.
Чтобы тропик Козерога
К нам подвинулся немного
И тогда среди зимы
Зацвели б везде пионы,
Апельсины и лимоны
И цинги не знали б мы,
Чтобы были нам не чудо,
А текли для нас повсюду
Дело кулинарных чар,
Диэтические реки,
(Берег-манные чуреки,
Во́ды — рисовый отвар)
Не найти б тогда поноса
От Мылчи до Сенокосной,
«Шига» сведена к нулю,
И больные только б знали
Отрицательный анализ,
Только минус, а не плюс.
Чтобы теплый южный воздух
С пневмонией той крупозной
Поборолся средь зимы,