— Он в своем кабинете?
— Да, но… — в ее голосе я почти слышал звонок тревоги. — Вам категорически нельзя его видеть! У меня приказ…
— Вы следуете последней моде: узенькая бретелька, — небрежным тоном проговорил я. — Или это, может быть, бретелька от вашего лифчика?
Она издала нечто вроде мяуканья, и этот момент показался мне благоприятным, чтобы пройти мимо и устремиться в глубь залы. Так как дверь в кабинет Фремонта была широко раскрыта, я, не снижая скорости, вошел в него, не забыв прихлопнуть за собой дверь. Этот звук заставил Фремонта поднять на меня взгляд, полный беспокойства и неудовольствия.
— Бойд? Ведь я отдал приказ…
Я адресовал ему волчью улыбку.
— Знаю, — проскрежетал я. — Она все сделала, чтобы помешать мне войти, и мне пришлось ее оглушить. Она лежит в луже крови на полу вашей выставки.
На какую-то долю секунды он мне поверил, и его адамово яблоко сделало конвульсивное движение. Потом логика взяла верх над испугом.
— Не нахожу это смешным, — сказал Фремонт своим великолепным баритоном. — И, если вы немедленно не уберетесь отсюда, я вызову полицию!
Усевшись в кожаное кресло, я подождал, когда он перестанет говорить.
— Вчера вечером я познакомился с вашими друзьями. С этим, огромным, с мускулистыми руками, которому вы оказали услугу.
Какое-то время он ерзал на стуле, затем выдал мне судорожную улыбку.
— Я должен вам принести свои извинения, мистер Бойд, но я говорил под влиянием гнева. Это было ребячество с моей стороны, я признаю это. Однако и вы применили силу ко мне, помните?
— Я совсем не шучу, — проворчал я. — Оги, а также Пете и их патрон дон Слессор. Они составляют забавное трио, когда приступают к партии.
Темные глаза Фремонта принялись вращаться в орбитах, как будто идет война, и пушки палят во всю.
— Я прошу вас, — наконец, проговорил он, — я совершенно не переношу шуток, которых не понимаю. Я не знаю ни Слессора, ни Пете… — он вздрогнул, — и никогда никого не знал под именем Оги.
Я подарил ему ледяной взгляд и стал закуривать сигарету.
— Я бы не стал клясться в этом, Чарли. Так вы отречетесь и от господа Бога, если вам это будет нужно. Но соблазнять дочь своего хозяина в таком нежном возрасте и на полу лаборатории! Ну и ну!
— Что? — закричал он в полной панике. — Максин рассказала вам?
— Она рассказала мне все! — торжествующе проговорил я. — Она взяла меня в поверенные. Да, я произвожу подобное впечатление на женщин. Обаяние личности…
— Значит, не существует ничего святого между мужчиной и женщиной? — Он провел рукой по своим вьющимся волосам. — Какие же еще ужасы она могла рассказать вам обо мне?
— Вы обольстили ее, когда ей было восемнадцать лет?
— Действительно, в то время произошло нечто подобное, — сказал он хрипло. — Но я, во всяком случае, не соблазнял ее, скорее все было наоборот.
— С вами это всегда наоборот, — вздохнул я. — Как с формулой: это не ее формула была украдена, а ваша.
— Это святая правда, но вы систематически не хотите верить, потому что работаете на Максин, мистер Бойд! Она ищет любую возможность помешать своему брату воспользоваться завещанием и заменить ее во главе Дома Колдовства. Я предполагаю, что для вас деньги имеют большее значение, чем мораль. Безусловно, и в этом вы пытаетесь ей помочь?
— Вы начали с того, что соблазнили ее, потом сразу же бросили, — сказал я, стараясь не выказывать своего нетерпения. — Но после смерти отца она отомстила вам, переведя вас ассистентом к Лео Сталю. Этого вы не смогли вынести и тогда покинули ее, чтобы организовать собственное дело. Это так?
— И я был прав, — воскликнул он, покачав головой. — Я сегодня отдаю себе отчет: то, что я принял за детскую обиду, затаенную неприязнь, с годами превратилось в ненависть и желание мстить. Как я уже вам говорил, мистер Бойд, она нуждается в лечении у психиатра.
— Итак, она — нимфоманка?
Его глаза приняли удивленное выражение.
— Максин? Нимфоманка? Нет, я никогда так не думал. Женщина темпераментная, но не до такой степени, чтобы… Кто подсказал вам эту мысль, мистер Бойд?
— Через два месяца после расставания с вами она завела себе любовника. Он некоторое время жил у нее.
— Кто-нибудь, кого я знаю? — быстро спросил он.
— Лео Сталь, — ответил я.
Фремонт на несколько минут разразился хохотом, потом быстро успокоился.
— Я полагаю, это одна из ваших безвкусных шуток?