Вологодов. Вам нужно глубоко отдохнуть… Говорю это вам как врач.
Лиза. На воды меня отправить, в Крым? А я закрою глаза, и опять: дворишко церковный, и вот выходит он: «Я вас не знаю». И лицо страшное, красное, гнусное… Сегодня думала: ну, я ведьма, змея, бесовка, так и рвите меня в клочки. Я ведь знала: нищие разорвали бы, Акила нарочно это подстроил.
Вологодов. Мне тяжело, что вы его все еще так ужасно любите.
Лиза. Егор Иванович, не его — я любовь свою любила. Ведь у меня другого сокровища нет. Я — нищая. Ах, нас, баб, слушать — только время терять. И без нас солнце по небу ходит. Вы мне дружбу свою предлагаете. Спасибо. Надо бы узелок мой вынести из гостиницы. Не хочу туда заходить.
Вологодов. Сейчас принесу, Елизавета Антоновна. Вы со мной поедете до города?
Лиза. Нет, одна.
Вологодов. Почему?
Лиза. Люди увидят, нехорошо.
Вологодов. Да, жил холостяком. Состарился. Надо ставить точку. Сейчас принесу узелок.
Лиза. Все, что я вам наговорила, все это умерло. Сердце мое как ледяной камень, Егор Иванович.
Вологодов. Да, да, это неизбежное состояние после, так сказать…
Окно Мирры распахивается.
Мирра (Вологодову). Влюбился. В швею! Какая пошлость! Голову потерял. Ничтожество! (Захлопывает окно.)
Вологодов (как бы очнувшись). Лиза, нужно бежать отсюда.
Лиза. Узелок-то мой не забудьте.
Вологодов. Да, да…
На берегу озера дьячок и Прасковья с бреднем.
Дьячок. Боюсь, Прасковья Ликсеевна, тону…
Прасковья. Глыбже, глыбже заходи…
Дьячок. И так вода по шею — куда же глыбже-то?
Прасковья. Да слезь с кочки-то, слезь, антихрист…
Дьячок. Тону, Прасковья Ликсеевна.
Прасковья. Тяни бредень.
Прасковья и дьячок скрываются, волоча бредень. Из-за двери на крылечко выскакивает Драгоменецкий, поспешно оправляя галстук. Окошко с треском распахивается, и оттуда Мирра выкидывает шляпу и трость Драгоменецкого.
Мирра. На глаза мне во веки веков не смей попадаться! Паразит несчастный! (Скрывается в окне.)
Драгоменецкий (подбирая шляпу и трость). В конце концов черт с вами, мадам. Я тоже плюю на ваши капиталы, на ваши религиозные излишества. (Идет к воротам. Увидев Лизу, поклонился.) До свидания, сударыня… До свидания, доктор… Ухожу в овраг… (В. воротах.) Послушайте, как вас… Володька! (Уходит.)
Лиза. Шляпу в окошко выкинули… А все-таки несчастный он. (Вологодову.) Ну, я больше не буду.
В окно летит скуфейка Акилы.
Голос Мирры. Вон отсюда!.. Шарлатан!.. Лошадей, лошадей мне сию минуту!
На крыльцо выходит Акила, держится за голову.
Акила. Лошадей приказала… Боже мой, боже мой… Прасковья!
Появляется Прасковья.
Прасковья. Иду, иду, батюшка…
Акила. В ноги ей вались… Уезжать собралась… Прасковья. Ужас!
Акила. К архиерею жаловаться едет. В полицию, говорит, на вас донесу.
Прасковья. Пропали, батюшка!
Акила. Вы, говорит, людей обманываете. Вы, говорит, притон разврата.
Прасковья. Ну, уж это она совсем напрасно. На крыльцо выходит Мирра, в шляпе, натягивает перчатки.
Акила. Ох, куда ехать-то собралась на ночь глядя, благодетельница?.
Мирра. Довольно… Наслушалась ваших советов… Вы мне жизнь исковеркали… (Акиле.) Вы сводник, вы развратник!
Акила. Ой, неверно это…
Мирра. В один день потерять мужа, друга, оказаться одураченной какой-то паршивой девчонкой! Камня на камне не оставлю от вашего дрянного заведения. Все образа отниму, все вклады возьму обратно.
Акила (Прасковье). Кланяйся.
Прасковья валится.
Матушка, прости… Матушка, не бери греха на душу…
Мирра. Грязный мужик!.. (Идет.)
Акила с Прасковьей за ней.
Акила (Прасковье). Под ноги ей вались.
Появляется дьячок с корзиной раков.
Дьячок. Рачков принес вам, Мирра Михайловна, огромные, непостижимые.