Мирра. И тебя тоже в Сибири сгною! (Уходит.)
Дьячок. Мирра Михайловна… Неужели гнев распространится также и на наше семейство?
Акила. Идем, идем за ней! Под колеса лягу, а уж не дам ей уехать… Вой громче, Прасковья…
Дьячок, Акила и Прасковья уходят вслед за Миррой.
Лиза. После горячки у меня что-то с головой случилось, Егор Иванович… Потемнение находит. Сумасшедшая? Нет, я не сумасшедшая. Мне с вами покойно… Тихо… Когда вы руку мою держите — хорошо. Зачем я сюда пришла? Зачем? Сон какой-то страшный.
Вологодов. Да, да, именно — страшный сон… «Но, с другой стороны, я опустившийся человек. Непривлекателен. Разговариваю только о медицине «Нелепо. Невозможно… Серый человек, — это основное… Не должен таить никакой надежды…
Лиза. Узелочек-то принесите.
Вологодов. Да, да. Несу, несу… (Стоит.)
Лиза (вдруг нежно засмеялась). Пойдемте уж вместе за узелочком.
Из ворот быстро и сосредоточенно проходят Драгоменецкий и Володька.
Драгоменецкий. Хорошо бы теперь достать спиртного.
Володька. Достанем, граф, достанем.
Драгоменецкий. Видите ли, мне необходимо выпить.
Володька. А вот проснемся пораньше, пропустим по баночке синтифарису и запечатаем подошвами.
Драгоменецкий. А, собственно, куда мы направимся?
Володька. В Китай, граф.
Драгоменецкий. В Китай? Пешком? Но ведь это страшно далеко.
Володька. Доберемся.
Драгоменецкий. Хотя, голубчик, если хорошенько выпить, — плевать: в Китай — так в Китай!
Володька. Сяду я на корабль трехмачтовый И покину родные места, Доплыву до страны незнакомой, Поцелую дикарку в уста.
Драгоменецкий и Володька уходят.
Лиза. Егор Иванович, вечер, я говорю, какой дивный. Слышите, — полынью пахнет, это из степи… Горький запах земли…
Вологодов. Как хороша, как печальна, как невыразимо коротка жизнь, Лиза.
Лиза. У меня точно с глаз повязку сняли… Егор Иванович, далеко бы уйти сейчас. Ничего, что я вас все время за руку держу?
Вологодов. Я уж с вами все время, так сказать как врач.
Лиза. Ну, уж ладно.
Уходят.
Выбегают Акила, дьячок и Прасковья.
Акила. Долдонь во все колокола! (Хватает веревку от звонницы, звонит.) Невиданное чудо покажу, чудо. Живой в гроб лягу, в гробе на небо вознесусь… Гроб давайте мне, гроб повапленный. Народ! Идите сюда, люди! Убогие, нищие! Самому царю телеграмму пошлю… Желаю живым на небо!
В воротах, заинтересованная, появляется Мирра и несколько нищих.
Лечу… Лечу… Лечу, православные… На небо живым лечу.
Смерть Дантона
Трагедия в 12 картинах
(По Бюхнеру)
История этой пьесы такова. В декабре 1917 года дирекция театра Корш предложила мне приспособить для постановки романтическую трагедию Бюхнера «Смерть Дантона». Вначале я хотел скомпоновать из имеющегося материала пьесу, возможную для постановки, и лишь осветить ее современностью. Задача эта оказалась невозможной. Уже с третьей картины мне пришлось оставить Бюхнера и обратиться к историческим материалам и своим наблюдениям нашей революции.
В январе 1923 года я вторично переработал пьесу, и в этом окончательном виде предлагаю ее читателям.
Дантон, вождь монтаньяров, министр юстиции, член Комитета общественного спасения, вдохновитель обороны Франции, организатор террора. Сентябрьская резня, происшедшая при его участии, была постоянной кровоточивой раной республики, началом режима террора. Действие трагедии застает Дантона отошедшим от дела. Он недавно женился на шестнадцатилетней Луизе Жели, обвенчавшись с нею у неприсягнувшего священника, подлежавшего, по изданному им же декрету, смертной казни. Он живет с молодой женой в Севре.
Робеспьер, член Комитета общественного спасения, вождь якобинцев. Пламенно-ледяной человек с непреклонной волей и незапятнанной нравственностью. Умен, расчетлив и беспощаден.
Камилл Демулен, член Конвента, пылкий патриот-журналист, мечтатель.
Сен-Жюст, ученик Робеспьера, философски настроенный юноша. Красив, женоподобен и жесток. Комиссар армии и член Комитета общественного спасения.