Годунов. Великий государь праведных жалует, а неправедных казнит.
Шуйский. А мы неправедные? Господи! Вернее Шуйских нет слуг у государя… Бориска, улучи время — шепни ему: Васька, мол, Шуйский хоть молод, да зорок, – ох, как служба его может пригодиться… Меж удельных князей я — свой и с боярами — свой…
Годунов. Не буду о тебе шептать государю.
Шуйский. Ну? А как за это государь да и спросит с тебя, – знал-де, да не сказал…
Годунов. Чего знал? (Схватил его за грудь.) Лиса коварная…
Шуйский. Государь будет отходить ко сну, ты наклонись да и шепни: Васька-де многое знать может… На нас люди смотрят, Бориска, отпусти кафтан… Что буду знать — скажу тебе, а ты — ему… Тебе от того — власть, а мне — покой… Дай в уста поцелую.
Годунов (отталкивая его). Не верю я тебе, пошел прочь…
Шуйский. А ты все-таки мои слова запомни.
На звонницу поднимаются опричники в скуфейках и черных подрясниках, под которыми видны сабли: М а л ю т а, Афанасий Вяземский, Василий Темкин, Федор Басманов, Александр Суворов.
Суворов. Не спешат что-то великородные, – растрезвонились…
Басманов. Служит митрополит Пимен новгородский, он любит древний чин…
Суворов. Как бы за такую докуку не осерчал государь…
Басманов. Для того Пимен и томит со службой, чтобы государь осерчал…
Темкин (Вяземскому). Гляди, посол литовский пеший идет.
Вяземский. Посол литовский две недели добивался, чтобы ему к воротам на коне подъехать, только и выторговал — пройти под руки по сукну.
Суворов. Ишь, с досады-то как спесью надулся…
Басманов. Ах, кафтаны на них хороши! Что-что, а кафтаны хороши…
Из ворот Кремля выходит литовский посол Б о р о п а й, его ведут под руки рыцари, перед ним люди из его свиты стелют сукно. Годунов, подбоченясь, становится в конце моста, у Опричных ворот.
Годунов. Что за люди идут?
Посол остановился. Среди свиты его — смущение. Вперед выскакивает переводчик.
Переводчик. Великий посол литовский Константин Воропай шествует к великому князю Московскому.
Суворов (Басманову). Это — как так! К великому-де князю! Ах, собака, – «царя» не хочет выговорить…
Темкин. Малюта, слышишь — бесчестье государю…
Малюта. Слышу, слышу, – выговорит он все положенное…
Годунов. Великого князя Московского мы не знаем; про такого не слыхали…
Опричники на звоннице громко засмеялись.
Суворов. Годунов ответит! Ох, зубаст!
Годунов. В царствующем граде Москве пребывает — божьей милостью — государь Иван Васильевич, царь всея России, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, царь Ливонский, царь Казанский, царь Астраханский и других земель оттич и дедич…
Переводчик (послу). Московиты велят сказать полный титл…
Воропай. Будь так. Пусть отворят ворота.
Переводчик. Великий посол литовский шествует к божьей милости государю Ивану Васильевичу, царю всея России, Московскому, Киевскому, Владимирскому, Новгородскому, царю Казанскому, царю Астраханскому…
Годунов. Царя Ливонского пропустил…
Суворов. Годунов-то! Вот крючок! А!
Воропай. Ничего не опускай… Русские упрямы… Скажи…
Переводчик. Царю Ливонскому и других земель оттич и дедич…
Суворов. Выговорил, собачий сын…
Годунов (ударяет в ворота рукоятью сабли). Великий посол литовский пришел.
На звонницу к опричникам поднимается царь Иван. Черная борода его с проседью на скулах. На худощавом лице резкие морщины и тени под глазами. Держа на ладони, он щиплет и ест просфору.
Переводчик (Воропаю). Сам царь вышел на звонницу…
Воропай. Который из них — царь?
Переводчик. Вот — тот, в одеянии монашьем.
Иван (звонарю-опричнику). Замолкни! (Глядит вниз на Воропая, и тот с изумлением глядит на царя.) Отворите ворота.
Ворота отворяются, выходит стража — опричники в черных кафтанах. Посол со своей свитой проходит в ворота.