Драгоменецкий. А вот это видела? (Показывает кукиш.)
Дьячок (бросается, заслоняя от него Мирру). Матушка Мирра Михайловна, позвольте, я вас заслоню.
Акила (сбоку дует на него). Выложи и выложи из раба божия Василия хмель — не просыпь головной, нутровой, жильной и поджильной, из семидесяти жил, с головы до тулова, из тулова в ноги, в сыру землю, за темные леса, за дикие острова, где ворон кости не заносит, ныне и во веки веков — аминь.
Дьячок (поет по-церковному). Ныне и присно и во веки веков — аминь.
Драгоменецкий. А ну вас к черту! (Уходит, хлопает дверью.)
Акила. Тяжел у него хмель. Даже в пот ударило.
Дьячок. Даже паленым завоняло.
Мирра (на Лизу). А с этой что будем делать?
Дьячок. А прогнать ее. Пошла отсюда, чернявка поганая!.
Мирра. Нет, подождите, прогнать ее мало. Опять прилипнет, муха. (Лизе.) Вы больная, кажется? Мужчину не можете видеть спокойно?
Лиза усмехнулась.
Ах, вам смешно. Вы в себе очень уверены? Нет, мне эта кошачья смерть нравится. Мощи тараканьи. Туда же, посмеивается. Вас опасно на свободе держать «Какая-то чересчур страстная.
Лиза (стремительно подходит к Мирре). Ты все это про себя сказала.
Мирра. Ай!
Лиза. Все кольца себе на руках изгрызи, а любовь не купишь… Мне смешно на тебя глядеть. Ненавижу тебя. Зла тебе хочу. Ах! (Стискивает руки.) Убила бы тебя!
Мирра. Ай-ай, она покушается на меня! Вы слышали? Хватайте ее! Бегите за стражником!
Акила и дьячок хватают Лизу. Из боковой двери стремительно выбегает Прасковья и кидается к Лизе.
Прасковья. Батюшки, благодетельницу нашу убивают, держите воровку!
Акила. На цепь ее!
Дьячок. Полотенчиком, полотенчиком руки-то ей крути!
Мирра. Вяжите!
Из средней комнаты появляется Вологодов.
Вологодов. Слушайте, что это такое?!
Мирра. Егор, полюбуйтесь, — явилась.
Вологодов. Вы все с ума сошли!
Мирра. Эта гадина кинулась на меня с ножом. Лиза. Лжешь!
Вологодов (дьячку и Прасковье). Отпустите девушку.
Дьячок. Егор Иванович, опасно.
Вологодов. Ну? Что я сказал!
Мирра. Егор, и вы туда же… Поздравляю!
Вологодов. Чепуха, бред, сумасшедший дом. (Отталкивает дьячка и Прасковью.) Пошли прочь!
Дьячок. За рукоприкладство, Егор Иванович, ответить недолго.
Вологодов. Елизавета Антоновна, идите, я вас провожу.
Мирра. Егор, вы действительно сошли с ума!
Акила. Блуд, блуд кромешный.
Лиза. Нет, Егор Иванович, вы уж за меня не заступайтесь. Пускай они меня берут.
Акила. Благодетельница, мы ее в часовню запрем, а завтра осрамим при всем народе.
Мирра. Это — дело.
Лиза идет к двери. Дьячок и Прасковья кидаются за ней.
Дьячок. Уйдет, уйдет!
Прасковья. Уйдет, уйдет!
Лиза. Не уйду, не бойтесь.
Вологодов. Елизавета Антоновна!
Лиза (оборачивается в дверях). Я ведь и вправду злодейка. (Ушла.)
За ней — дьячок и Прасковья. Вологодов секунду стоит в нерешительности.
Мирра (визгливо). Егор Иванович, подойдите же ко мне, у меня сердцебиение.
Вологодов. Ну, и тем лучше… (Уходит.)
В раскрытую дверь слышно пение калек.
Мирра. Негодяй! (Кинулась за ним. Остановилась.) Завтра всенародно требую осрамить эту девку. Завтра всенародно требую осрамить моего мужа…
Акила. Лебедь, лебедь, горячей, горячей кружись, кружись… кружись… (Притоптывает, шлепает в ладоши, кружится.)
Действие третье
Двор в скиту. С одной стороны — церковная паперть, с другой — часовенка, где за решеткой Лиза, В глубине — ворота. Сбоку их — ларек с торговлишкой Константина Павловича. Дьячок развешивает воблу, баранки и прочее. Удары колокола.