Адельгейда. Он утрачивает дух правителя.
Вейслинген. Мы ополчились на Зикингена. «Он — мой верный слуга, — сказал он. — Если он это сделал и не по моему повелению, то волю мою он все-таки выполнил лучше, чем те, кого я облек властью, не все ли равно, когда я его одобрил — тогда или теперь».
Адельгейда. Можно лопнуть от злобы.
Вейслинген. Поэтому-то я еще и не отказался от всякой надежды. Он отпущен в свой замок на рыцарское слово, чтобы жить там спокойно. Это для него невозможно. Вскоре у нас снова окажется предлог для того, чтобы действовать против него.
Адельгейда. Тем более что есть надежда на близкую кончину императора, а Карл, его прекрасный наследник, обещает проявить более царственный образ мыслей.
Вейслинген. Карл? Он еще не выбран и не коронован.
Адельгейда. Кто не желает этого, кто не надеется на это?
Вейслинген. Ты очень высокого мнения о его достоинствах, можно почти подумать, будто ты глядишь на них другими глазами.
Адельгейда. Ты оскорбляешь меня, Вейслинген. Неужели ты меня считаешь способной на это?
Вейслинген. Я не хотел тебя обидеть. Но я не могу молчать об этом. Необычайное внимание Карла к тебе тревожит меня.
Адельгейда. А мое обращение с ним?
Вейслинген. Ты — женщина. Вам мил всякий, кто за вами волочится.
Адельгейда. А вам?
Вейслинген. Она грызет мне сердце, эта страшная мысль! Адельгейда!
Адельгейда. Как я вылечу твое безумие?
Вейслинген. Если б ты пожелала! Ты могла бы удалиться от двора.
Адельгейда. Укажи средства и способ. Разве ты не при дворе? Почему я должна оставить тебя и моих друзей, чтобы в моем замке беседовать с совами? Нет, Вейслинген, из этого ничего не выйдет. Успокойся, ты знаешь, как я люблю тебя.
Вейслинген. Священный якорь среди этой бури, пока не порвется канат. (Уходит.)
Адельгейда. Ах, вот ты как! Этого еще не хватало! Я ношу в груди моей слишком великие замыслы, чтобы ты мог им стать поперек дороги! Карл! Великий, необычайный муж и вместе с тем император! И неужели он должен быть тем единственным из мужчин, которого не прельстит моя благосклонность? Нет, Вейслинген, не пробуй помешать мне, иначе ты сойдешь в могилу, и я перешагну через нее.
Входит Франц с письмом.
Франц. Вот, госпожа моя.
Адельгейда. Карл сам дал его тебе?
Франц. Да.
Адельгейда. Что с тобой? У тебя такой скорбный вид.
Франц. Вы хотите, чтобы я умер от тоски. Вы заставляете меня в годы надежды приходить в отчаяние.
Адельгейда (про себя). Мне так жаль его — и мне бы так мало стоило сделать его счастливым! (Вслух.) Утешься, мальчик! Я знаю твою любовь и верность и сумею отблагодарить тебя.
Франц (взволнованно). Если б вы мне не верили — я бы умер. Боже мой! Во мне нет ни одной капли крови, которая не была бы вашей, ни одной мысли кроме той, что я люблю вас и сделаю все, что вам угодно!
Адельгейда. Милый мальчик!
Франц. Вы льстите мне. (Разражается рыданиями.) Если преданность эта не заслуживает ничего, кроме предпочтения, оказываемого другим, и сознания, что все помыслы ваши стремятся к Карлу…
Адельгейда. Ты сам не знаешь, чего хочешь, и еще того менее — что говоришь.
Франц (от гнева и негодования топает ногой). Довольно с меня! Не желаю больше быть посредником!
Адельгейда. Франц, ты забываешься!
Франц. Жертвовать мной! Моим милым господином!
Адельгейда. Уйди с глаз моих!
Франц. Госпожа моя!
Адельгейда. Иди, открой мою тайну твоему милому господину! Я была дурой, что приняла тебя не за то, что ты есть.
Франц. Возлюбленная госпожа моя, ведь вы знаете, что я люблю вас.
Адельгейда. И ты был мне другом, столь близким моему сердцу! Иди, предай меня!
Франц. Раньше я вырву сердце из груди моей! Госпожа моя, простите мне! Сердце мое так полно, что я вне себя.
Адельгейда. Милый, пылкий мальчик! (Берет его за руку, притягивает к себе, и их губы встречаются; он, рыдая, бросается ей на шею.)